=== Тяжелые капли дождя падали на капюшон с ветвей куста и, словно цепляясь за полотно, медленно скользили вниз на никогда не просыхающую землю. Капли были вязкими, вместо того, чтобы упасть аккуратной сферкой, они растягивались, как дождевые черви, и ползли по комбинезону охотника за артефактами, нашедшему временный приют под раскидистым кустом. В Зоне все было не так, даже дождь отказывался подчиняться законам физики, в дикий ветер он плотными потоками рвался вертикально вниз. Сталкер напряженно вглядывался в плотную пелену водопадов, а иначе никак нельзя было назвать то, что низвергалось с рвущегося неба вместе с порывами ветра. Аномалия "Ниагара", появившаяся после очередного выброса, разрослась с маленькой полянки пять на семь метров до полутора километров в диаметре - еще одно свидетельство роста территории Зоны, и теперь маршрут, некогда бывший безопасным проходом к периметру в обход военпоста, теперь представлял собой дорогу смерти. Плотный комбиплащ с капюшоном защищали сталкера от едких потоков тянущихся к теплу капель, но долго плащ протянуть не мог, ведь аномальный дождь постепенно разъедал все, на что он попадал. Серебряный Пес, или Пес, как по-простому называли сталкера его товарищи, знал этот район как свои пять пальцев, но сегодня ливень, бушевавший сильнее, чем обычно, раза в два, снизил шансы пройти вдоль изъеденных знакомых бревен практически до нуля. Пес ждал уже более пятнадцати минут, но куст прикрывал мало, а других укрытий в пелене дождя найти было невозможно. Сталкер знал, что если подождать еще немного, то тягучие капли проедят капюшон и устремятся к теплу, то есть к его телу. Вязкую массу не стряхнуть, и она будет проедать сначала кожу, потом мясо и доберется до костей. Обдумывать подробности ему не хотелось, однажды на выходе из аномалии он нашел человеческое тело: бедолага почти дошел до конца, пелена дождя уже рассеивалась в том месте, но силы покинули путника, и он остался лежать, поедаемый хищным дождем. Когда Пес вытащил тело, он отпрянул и больше не осмелился подойти - прогнившая, изъеденная дождем плоть и продырявленные кости сдерживались вместе метализированным комбезом, раны были настолько ужасны, что даже у бывалого сталкера по сердцу прошел холодок. Вот и сейчас Серебряного одолевало то же чувство, но двигать было нужно, и двигать побыстрее, чехол для "НД-01" - создания гения - самоучки, клепальщика Васи, сороказарядной винтовки, стреляющей особыми бронебойными пулями со смещенным центром тяжести, мог просто прохудится, а уж что произойдет при встрече всепожирающей капли и запасной открытой обоймы с пулями от Васи, сказать было трудно. Мастер с золотыми руками, по совместительству дикий алкаш, Вася один раз на спор по пьяни решил расковырять одну из своих пуль, чтобы показать ребятам в баре, из чего он их клепает. Дрожащие от недостатка стакана со спиртным руки сотворили злую шутку, и пуля, которую тыканули не туда, куда следовало бы, взорвалась к чертям собачьим прямо на столе, прожгла дырку диаметров в полметра и благополучно рванула под столом еще раз, обдав наблюдающих, а в тот момент уже бегущих зевак по ногам. Вася же, нисколько не пострадав, нащупал за соседним столиком чужой стакан с водкой "Казаки", особо не волнуясь, выпил и завалился спать прямо там же, где совершил свой "теракт". Воспоминания воспоминаниями, а самому Псу становится днем вчерашним не хотелось, тем более все явственнее чувствовались тягучие прикосновения сквозь капюшон, да и левый рукав нагревался все ощутимее - дожди в аномалии были теплыми, но комбез - творение того же мастера синей изоленты и не менее синего взгляда Василия, был термостойким и не мог пропускать тепло. Дела были очень плохи, следовало действовать, и быстро. Решение пришло мнгновенно, затекшие ноги распрямились, увлекая за собой все тело. Не прошло и секунды, как сталкер уже летел среди тянущихся капель и потоков, которые водопадами разбивались о изъеденную землю. Пес не боялся капель, которые летели в лицо, на нем была резиновая маска, которую также усовершенствовал кто?... Вот именно, все тот же умелец Вася. Металлические пластинки хоть и немного мешали, но все же давали защиту от мелких камней, веток, да и просто оставляли иллюзию защищенности. Под ногами были нечто, напоминающее мягкую смолу, которая усложняла каждый шаг, но сильные и натренированные мышцы сталкера помогали преодолевать это препятствие. Словно сотни "жадинок" тянули ноги, но оставалось еще метров двадцать до конца аномалии, уже было видно солнце, а струи становились редкими и уже подчинялись более слабому ветру. Пес вышел из аномалии и тут же стянул с себя плащ. Он весь был источен, на нем оставались капли, но за пределами "Ниагары" они теряли желание поедать все, что было на пути, становились легче. Их наверно можно было бы собрать и выпить, но гейгер своим слабым треском говорил об обратном, да и чутье Пса, одна из причин его клички, говорило ему о том, что лучше бы стряхнуть ее побыстрее. Здесь начиналась Зона, место, где смерть ходила по пятам осторожными шагами Слепого Пса, кралась в тенях подобно Крысоволку, бросалась с безумной яростью Псевдогигантов и убивала с безжалостностью Кровососа, вырывая последние крохи жизни из тел тех, кто выбрал самый трудный путь - путь S.T.A.L.K.E.R.ов... === Я потерял счет минутам, пока проверял все свое снаряжение. Вообще здесь, у кромки "Ниагары", еще можно было расслабится, ведь мутанты сюда не ходят, все мертвецы внутри и тот, кто позарится на их гнилое мясо, уже никогда не выйдет наружу. Хоть у монстров была хорошая регенерация тканей, но под постоянными потоками теплой смерти долго не выстоишь. Куда проще ловить охотников до хабара дальше, на Пепелище, старой деревне, названия которого никогда из ходоков никто не знал, да и не стремился узнавать. Стоит сказать, что сталкер я матерый, и Зона давно уже научила видеть то, что обычный человек и в упор не увидит. Так и сейчас, проверяя машинку "НД" на предмет мелких повреждений от пресловутой "Ниагары", я осматривал окрестности и заметил двух Крысоволков, почти незаметных среди пожухлого кустарника. Их выдавали лишь белые пятна на мордах - знак их молодости и неопытности. Они не нападали, а значило это, что я был в полной безопасности. Крысоволки коварные существа, сами не лезут в драку, а направляют свою свиту - стаи крыс, которым ни пули, ни даже граната особой помехи не представляют, ведь они берут не тактикой, а тупым количеством. Что такое обойма против полусотни голодых тварей, которые, облепив со всех сторон, проедят любой скафандр и превратят последние минуты жизни в адскую боль. Я развернул дуло в сторону одной твари и выстрелил, проверяя механизм. Работала машинка на славу, впрочем, как и всегда. Василий за дюжину ящиков мог бы сделать и танк, если бы нарыл достаточно материалов, но у "Густава" любой транспорт был запрещен, а клепать за периметром охраняемой зоны никто бы не стал - с одной стороны через двести метров начиналась "Ниагара", и выходящий из Зоны сталкер или отряд могли бы быстро завершить инженерную карьеру трудяги, с другой же стороны "Густава" начиналась зона свободного отстрела, и там вариантов откинуть ножки и рожки было намного больше... Змееволк, в которого попала пуля, взорвался снопом из кишок и искр, опалив товарища, который с визгом бросился в сторону Пепелища, прячась в редких низкорослых травах, обожженных радиоактивными ветрами. Я переключил "НД"шку на альтернативную обойму, тратить на местное зверье взрывные не хотелось, там более что я собирался дойти до Узла, а там водились монстры посерьезнее, и пули на них нужны были крупные. Плащ и чехлы пришлось оставить под камнем, нарезав особую метку, чтобы потом можно было найти нужный валун. Клинок, оставленный в "Жадинке", становился особо прочным и мог резать даже камень, вот только отобрать у маленькой гравианомалии что-либо было непросто. У меня с собой был один такой клинок, но его тоже пришлось оставить здесь, Зона не любит много металла и у увешанного оружием сталкера гораздо больше шансов умереть, нежели у искателя налегке. Я двигаюсь по Зоне быстро, стараясь не тратить запасы сил на громоздкую аппаратуру, как у вояк или долговцев. Они раздражают Зону своей амуницией и неизбывной злобой в ее отношении, а потом удивляются, откуда же в их районе стая Псевдособак или контролер. Я же, проживший в зоне уже пяток лет и уже считавшийся бывалым мастером, потому наверное и выжил, что иначе вижу Зону. Для кого-то она - безжалостный убийца, расставивший капканы-аномалии на каждом шагу, для кого-то Зона - кормилица, дающая дешевые артефакты на хлеб и оберегающая от смерти и монстров. Каждый видит ее с сотен картин, и каждый пишет свой мазок на этом огромном полотне земли. Для меня Зона - удивительное место, где лишь сам человек решает свою судьбу, где правит балом не смерть, а воля к жизни. Я никогда не беру с собой в Зону хлам, чтобы находить аномалии. Я вижу их каким-то внутренним взором, и еще не разу не ошибся. Пес... Эта кличка привязалась ко мне и не отпускает и по сей день, хотя все мы тут живем со своими вторыми именами, пока смерть не обрывает наш путь. Бобер, Сивый, Чугунок, Клык, Михайло - вся старая гвардия, все те, кого я мог назвать близкими людьми, теперь от них остались лишь эти клички. Среди сталкеров не принято спрашивать имена. Кто-то сказал "Имена только для друзей", а в Зоне друг только тот, кто спас от смерти, других друзей тут быть не может. С Бобром мы шли по этим же тропам еще год назад, я так же, как и сейчас, вел его между "Воронок" и мимо контактных пар кочек, между которыми шарахало молнией так, что мозг выкипал через уши. Мимо "Грави" и "Кровостока" - жуткой аномалии, изменяющей плотность крови и делающей ее либо жидкой, как вода, либо плотной, как капли дождя в "Ниагаре". Я вел Бобра по тем же тропам, мимо поваленных деревьев, прикрываясь капюшоном от ветра Зоны, который не спутаешь с обычным. В зоне ветер никогда не нес прохладу и свежесть, здесь он был теплым, нес с собой ржавчину и сырость, запах гнили и трупный яд. Вдобавок к этому он увеличивал фон, что для сталкера, который почти все время раком прет по радиации и жрет таблетки антирада пачками, было немаловажным минусом. Дойдя до разбитой дороги, я проверил фон в огромной выбоине, кинул рюкзак вниз и сел на него, поставив "НД" на выкидную треногу. Датчик движения на КПК молчал, режим приема личных сообщений был выключен, только мерно тикали данные о мертвых сталкерах - говорят, что некий Че заведовал службой оповещения и выкидывал сообщения с координатами и причинами смерти. Кордон, Болота, Янтарь - мне эти места были не особо знакомы, хотя я и начинал свой путь сталкера на Кордоне. Дешевенький пугач от местных зомбарей, который к тому же заклинил после третьего выстрела, куртка тамошнего бомжа и две обоймы - так нашел свою дорогу сталкер Тихий, затем получивший кличку Серебряного Пса, или просто Пса. Так начинали все. Я не был в Зоне уже два месяца, и за это время мир ее поменялся настолько, что я не узнавал старых троп. Хотя по одной тропе в Зоне все равно не пройдешь дважды - аномалии перемещаются и об этом забывать никогда нельзя. Невозможно просчитать, когда такому чуду придет время двигаться, но возможно избежать встречи с аномалией, конечно, если это не "Радужка" или не "Черная колючка", которая с некоторых пор получила возможность перемещатся в пространстве с небольшой скоростью. Это были две крайне неприятные аномалии, встреча с которыми заканчивалась плачевно. "Радужка", яркое мыльное пятно на воде, с тихим хлопком хватало жертву и утягивало на глубину. Позже они всплывали, еще живые, но недвижные, взглядом умоляли проходящих путников окончить их страдания или же просто открывали рот в немом крике, смотря на небо и прося у Бога прощения за грехи, что совершили. Но это ни в коем случае нельзя делать, и именно благодаря своему другу Бобру я понял почему. Мы прошли до Варлаба вместе, а там в одной из многочисленных запрудей наткнулись на долговца в "Радужке". Бобер выпустил одну единственную пулю в голову несчастного, и тут "Радужка", отпустив бесполезное тело жертвы, ломанулось в сторону сталкера. Он был по колено в воде, а до берега нам было уже не успеть. С тихим хлопком сомкнулись челюсти ловушки, и Бобер ушел на дно с водоворотом пузырей, взметнув свой АК-47 с переломленным прикладом над поверхностью. Зона преподала мне урок, и я усвоил его хорошо. Пятиминутка на передых прошла, и я вновь перевел свою "НД" в боевое положение, убрав треногу. Слева от меня, в четырех - пяти километрах виднелась Аномальная Роща, куда идти мне сейчас не хотелось. Артефакты для разгрузки я оставил в схроне рядом с "Густавом", баром сталкеров за пределами первого кольца оцепления, и теперь вход в зону повышенной радиации был мне точно заказан. Подняв рюкзак на плечи, я широким и бесшумным шагом сталкеров направился вперед, к "Черной дыре", но лишь для того, чтобы дойти до ее границы и, спустившись в ложбину, взять правее. Там был проход к "Узлу", куда лежал мой путь. "черная дыра" - небольшая зона, по крайней мере в сравнении с "Ниагарой", но не менее опасная. По всему пути там проходят искривления пространства и времени, болтами их не найдешь и детекторами не засечешь, да и не нужны эти игрушки в нашей части Зоны, тут можно положится лишь на трезвый ум и пьяные ноги, что будут зигзагами обносить вокруг аномалий. Трофимыч, завсегдатай в "Густаве", однажды завалился на территорию бара со стороны зоны Контролеров, места, где было понатыкано мин столько, что ежели сдать их на металл, можно было прожить безбедно не хуже Сидорыча, богатея с Кордона, что покупал у лохов - салаг хабар за копейки, а продавал втридорога. Более того, на поле мин локально активировались "Жарки", которых уже года два как никто здесь не видел. Трофимыч был мертвецки пьян, потерял башмак и пистолет, однако главное оружие - бутылку, держал так крепко, что пальцы не могли разжать еще часов десять. Но в "Черной дыре" ни одному сталкеру не повезло бы. Хотя поговаривают, что там находится один из резаков пространства, огромных прорех, висящих в воздухе, и что ведет она прямиком к ЧАЭС 2, но проверить эту легенду никто не отваживался. Редкие травы ложились под ногами, и, хотя я еще не был на "Пепелище", знакомый приквкус гари и обожженного мяса ударил в ноздри, смешавшись с запахом пота и неповторимого аромата смазанной винтовки. Между "ниагарой" и "Пепелищем" было около двух километров, и тут начиналась она, Зона. Солнце угасало, словно злой джин упрятал его в бутылку, кинул в море и она медленно тонет, скрывая свет в пучине воды. Ветер становился сильнее с каждым моим шагом, мышцы пели, прося ускорить темп, но я знал, что скоро придется бежать очень быстро и далеко, а потому экономил силы. Редкие травы исчезли, и земля постепенно приобретала черные и серые оттенки, запах становился все более сильным. Стали попадаться старые дома, от которых остались теперь только обугленные кирпичи, но это было еще не пепелище. Пришлось одеть защитную маску и вставить в воздухозаборники фильтры, дальше идти без нее было невозможно. Фильтров хватало минут на двадцать, а ими у меня была забита добрая треть рюкзака, ведь я знал на что иду. Да и потом, я не люблю чувствовать нехватку чего-то, беру самое необходимое, но с запасом. Многие не понимают меня, но я уверен, стоя в трех метрах от разъяренного раненого тобой Кровососа, понимаешь, что лишняя обойма могла спасти тебе жизнь... Бороться с тварью один на один бесполезно, мутант это двухметровая скала из мышц, сухожилий и невероятно прочных костей. Прибавить к этому возможность на время вливать в кожу особое вещество, которое позволяет преломлять свет и становиться почти невидимым, острое зрение и нюх на кровь, пульсирующую в венах жертвы, да вдобавок способность регенерировать в считанные минуты поврежденные части организма, и становилась понятна тщетность всех усилий жертвы. Если Кровосос был голоден, он просто поднимал тушку несчастного человека или зверя над землей и ломал ему хребет. Потом в дело вступали четыре щупальца у рта и сам ротовой аппарат, который тянул из жертвы кровь с силой хорошего насоса. Яйцеголовые как-то изучали кровососа, когда я был на "Варлабе", я видел документы и бумаги об этих чудовищах, но, признаюсь, мои жизненные свидетельства были куда более понятными и яркими, чем безликие фразы "ротовой аппарат создает вакуум", "стелс-режим" и тому подобное. Видели бы они вакуум, когда при мне через проломленный череп бандита Кровосос выпил весь мозг за секунды, а потом вырвал через дыру своим ртом позвоночник. Меня спас именно позвоночник, застрявший в горле Кровососа. Пока тварь давилась жертвой, я уносил подальше свои ватные от страха ноги. Прошагав с километр, я остановился. Тут начиналась зона локальных аномалий, я называю их "Слезами". Вокруг уже летели обрывки пепла, черного и едко пахнущего даже сквозь воздухофильтры, которые пришлось заменить. Задержав дыхание, я нажал на два кольца по бокам маски, и фильтры отсоединились. Приготовленные новые я сразу же впихнул на место старых, дышать тут все равно было можно, но это грозило диким отравлением в конце путешествия и прижженными легкими, тем более что рисовать здоровьем не было смысла. "Слезы" представляли собой красивые, прозрачные столбы воды, в которых кружились черные хлопья пепла, завихрения земли, всякая мелочь вроде банок, камешков, болтов и всего, что только может валяться на земле. Огромными перевернутыми каплями, стоящими на тонюсенькой ножке, "Слезы" зависли над землей много лет назад, да так и остались аномалиями стоять до конца света, ну или до конца дней Зоны. Сотни капель тянулись рядами по линиям, иногда закручиваясь в спирали или образовывая окружности, словно "Ведьмины кольца". В отличие от "Колец", пройти в круг капель и вернуться было можно, а вот "Ведьмины" уже не выпускали, сторожа жертву невидимым барьером, и она умирала от голода и обезвоживания. Помочь было никак, даже пристрелить бы не получилось - пуля бы замерла на месте и упала, не пролетев заколдованного круга. Аномалия защищала страдальца внутри ровно до тех пор, пока он был жив, как только пленник погибал, аномалия раскрывала охотникам поживиться мертвечиной или снарягой свои невидимые смертельные объятия. Я любил территорию капель, любил смотреть на игру бликов сквозь огромные "Слезы" Земли, но никогда не касался их спокойной глади. В Зоне есть такое правило - самое красивое всегда таит самую ужасную смерть. Красивый гриб, растущий на стенах и светящийся в темноте бледно-голубым огнем жилок внутри, на самом деле хищная тварь, хватающая и пожирающая все органическое с помощью мощнейшей кислоты, способной в секунды растворить в питательные соки руку человека вместе с оружием. Красивый цветок с белыми, как снег, лепестками, растущий на болотах - приманка болотного монстра, огромного сгустка радиоактивной слизи, шипящей вне воды как газировка, с кошмарными двадцатиметровыми щупальцами и неуемным аппетитом. Красивый голос молодой девчушки, зовущий на помощь - аудиоподделка Псевдосвиньи, здоровенного мутанта с шипообразными копытами из хитина, покрытыми крючковатыми отростками и зубами, острыми, словно бритва. Красивые капли, зависшие над землей и играющие бликами внутри глади воды - на самом деле сложная гравитационная аномалия. Стоит коснутся глади, и вся поверхность соприкосновения мнгновенно получит давление огромной силы. Проще - если кинуть в каплю кирпич, то его и каплю в месте удара расплющит до размеров спичечной головки, если сунуть руку - будет то же самое. Мимо слез я проходил быстро и без опаски, разве что возле одной на пару минут задержался. Эта "Слеза" была очень необычной, она была почему-то в два раза меньше других и поверхность воды в ней была радужной, словно внутрь попало много масла, а затем разлилось на поверхности. Тот факт, что капля так же висела в воздухе, но при этом с землей ее ничего не связывало, насторожило меня. Я обошел вокруг непонятного мне явления и увидел переломленную палку. Поднял, подошел к "Слезе" и осторожно, готовый тут же отпустить корягу и отпрыгнуть, коснулся поверхности. Как ни странно, поверхность оказалась твердой, но по ней побежали разводы. По всей видимости, я обнаружил новый артефакт. Смелости прибавилось, и я решился взять его в руки, тем более что мое чутье говорило, что предмет особо не опасен. Артефакт оказался немного теплым, я погладил его мягкую радужную поверхность и немного покрутил в руках, любуясь переливами. Не зная свойств артефакта, лучше его не брать, но для меня решающую роль всегда играло наличие радиации, а этот подарок Зоны вообще ничего не излучал, так что он уже лежал в рюкзаке в специальном отделе для артефактов, а я двигался вдоль ряда очередных "Слез", постепенно удаляясь от разбитой дороги. Многие сталкеры в этой зоне ошибочно полагают, что на подступах к "Пепелищу" разбитая дорога это остатки "Желтой дороги", одного из аномально безопасных мест в этой части Зоны. Почему в "этой"? Да потому что Зона периодически ставит "заглушки", невидимые стены, закрывающие от искателей некоторые районы или даже куски огромных размеров. Вот и сейчас вся территория От "Густава", включая "Ниагару", "Черную дыру" и дальние локации, ведущие на ЧАЭС, куда я предпочитал не соваться, были слева закрыты для посетителей, а потому у сталкеров, начинающих свой путь на "Кордоне" было два варианта - ломиться назад, где стоял военный форпост и снайперы делали свое дело, либо идти вперед мимо АТП, собирая мелкие артефакты вроде "Медузы" для лысого барыги Сидорыча, который полысел то ли от жадности, то ли от тупости. Я предпочитал не связываться с барыгами из других частей Зон, здесь хабар тащили либо в "Густав" Медведю - огромному мужику лет сорока с бородой до колен, который за внешний вид и получил свою кличку, либо прорывались на "Варлаб" к Седому. Седой брал артефакты в два раза дороже, чем Медведь, так или иначе они все равно попадали к нему, вопрос был только в риске, который сталкеры испытывали, в одиночку идя до "Варлаба". Последняя "Слеза" обозначала начало "Пепелища", я вступил на землю из пепла и золы. Впереди попадались знакомые до боли остатки того, что люди когда-то звали своими домами. Кирпичные одноэтажки, обрамленные некогда аккуратными садами, деревянными заборчиками с резными калитками. Зона небрежно полоснула по ним огромной аномалией, потом оставила это место на время, а затем уже убрала ее. То, что я проходил сейчас, напоминало кошмарное видение, сон, видя который, сначала боишься, потом привыкаешь, но представляя, что именно случилось здесь тогда, просыпаешься в холодном поту. Дома горели, горели до сих пор мертвенно-синим огнем. Полыхали бетонные блоки фундамента и кирпичи, горели остатки печей и кольца в колодцах. Ни одной деревянной части в них уже не осталось, однако пламя Зоны продолжало пожирать их, вгрызаясь глубоко в трещины на камнях. Воздух был наполнен пеплом настолько, что видимость не превышала десяти метров, и любой новичок сгинул бы, плутая среди кошмарного пламени и покореженных то ли взрывом, то ли землетрясением остовов домишек. Но самое жуткое в этом месте было не пламя, что так щедро раскидала Зона. Горели тела людей, не разложившиеся, с ужасом на лицах и сжатыми зубами, горела их одежда, волосы, руки. Запах разлагающегося и горящего мяса ни с чем не спутаешь, тут же он был усилен стократно, но тела никуда не исчезали, не проявлялись белые, обточенные временем и огнем кости, не исчезали никуда повседневные вещи, лохмотьями свисающие с агонистически заломленных рук и ног. Я был здесь десятки раз, но никак не могу привыкнуть к этому зрелищу. Временами мне кажется, что эта земля, по которой я сейчас медленно шагал, стараясь миновать синие огоньки под ногами, именно эта земля скрывает где-то вход в Ад, где грешники горяд не в красном, а в жутком голубом пламени. "Пепелище" обычно не таило сюрпризов, это было то месте, где без соответствующей снаряги и воздухофильтров пройти было невозможно. Хлопья пепла были холодными, но сильно фонили, так что забивать ими воздуховоды маски значило долбить рентгенами прямо по мозгу, тем более что маска больше не пропускала бы воздух, а кислородное голодание не заметишь, пока не отключишься и потом не станешь удивленно наблюдать за умершим телом со стороны, паря над огнями голубого пламени. Фильтры следовало заменять быстро, но точно - наклониться, чтобы поднять упавшие фильтры, здесь было нельзя, завихрения черно-седого пепла, вьющиеся у ног, красноречиво об этом говорили. Следовало резко нажать на кольца, задержать дыхание и закрыть глаза, на ощупь сунуть фильтры, выдохом продуть воздуховод, отжать колечки закрепов и тогда только открыть глаза. Вдыхать следовало медленно и осторожно. Отработавшие свое черные кругляшки из особой угольной бумаги, пропитанные еще чем-то из ряда "спаси сталкерскую душу непонятная зеленая жижа от Васи из банки с надписью "Помидоры". Хотя ни одна из вещиц умельца меня еще не подвела, я каждый раз с опаской проверял все снаряжение. Следовало двигать дальше, а то можно было оставить десь годовой запас фильтров за сутки: тут одного кругляшка хватало лишь минут на десять, да и то в конце уже чувствовался острый запах гари - верный признак забитых до фильтра воздуховодов. В вечно падающем с черного от копоти неба пепле следы никогда бы не сохранились - новый слой просто засыпал бы их. Если бы я решил вернутся, то уже никогда бы не нашел старых следов. Тем более что локальные аномалии постоянно перемещались, и я внутренним зрением увидел, как к моим следам подобралась "Жадинка", спрятавшаяся под валуном, втянулась в впадину от ботинка и начала засасывать черные струпья пепла. Я прошел еще немного и увидел контактную пару - две кочки с напряжением между ними в тысячи вольт. Стоило пройти между ними, и я должен был бы объяснять моим почившим друзьям причины моей невнимательности. Все-таки зона, а расслабляться было смертельно опасно. Пришлось огибать кочку и подходить почти вплотную к изпещренной всполохами, треснутой кирпичной стене. Пламя было не опасно - куртка была относительно термостойкой, рюкзак вообще не мог загореться в принципе. Очень хотелось перестраховаться и схватиться рукой за стену, дабы не споткнуться и не упасть на кочку. Контакт даже с одной из них мог бы закончиться разрядкой и другой. Благополучно перейдя опасное место, я сменил фильтры и двинулся до знакомого мне места, которое, в отличии от остальных аномалий, оставалось на месте уже более двух лет. Я называю это место "Шлагбаум". Сторожевая будка вместе с шлагбаумом появилась здесь еще до того, как я нашел это место, но для чего посреди маленького поселка нужен такой КПП, я представить себе не мог, да и не нужно было. Зона таила в себе огромное количество сюрпризов и задакок посерьезнее, чем горящая металлическая клеть с ржавым отростком, от которого отлетали серые огарки и падала, растекаясь по земле, оплавленная краска. Когда я был на "Узле" три года назад, в бинокль я видел точно такой же КПП, даже прогнувшаяся крыша была точно такоей же, как в обугленной сторожке, шлагбаум был погнут вправо, прямо как здесь. "Шлагбаум" особого ничего из себя не представлял, а вот то, что было за ним, было опаснее всего. Нужно было перемахнуть через железку и очень быстро бежать вперед, так как прямо за сторожкой высились два кирпичных здания, видимо амбары или сельский клуб с какой-нибудь школой. Суть была в том, что я был бы окружен, если за мной шли и впереди также была засада. Мышеловка ни разу не захлапывалась, но горящая ее пружина не внушала доверия. Я переключил "НД" на зажигалки и подошел вплотную к шлагбауму. Пламя было холодным, спасал термокомбез, но надо было двигать. Перелезая через шлагбаум в том месте, где синюшное пламя почти не захватило железо, я неожиданно въехал левой рукой в расплавленную краску. Инстинкты дали знать о себе, тело автоматически попыталось вернуться в положение, которое принимало пару секунд назад до дикой боли в пальцах. Но в Зоне есть правило: назад дороги нету, и сзади меня подхватила "Жадинка", вылезшая из горящей сторожки. Не сумев удержать равновесие, я перевалился и упал на рюкзак. Что-то тихонько хлопнуло в рюкзаке, и я не понял, что именно. Внезапно сильнейших спазм мышц пронзил все мое тело, заставив пальцы на руках судорожно согнуться. Потом я так быстро вскочил, что не заметил этого. Каждая жила моего тела была натянута как струна, и тут спина согнулась, правая рука вышла вперед, левая нога ушла назад а правая приняла вес моего тела. Квадрицепс мнгновенно ответил, напрягшись с жуткой силой, и ноги сами понесли меня вперед. Я не совсем понял, что произошло, но через секунду горящая железка летела напротив меня с такой скоростью, будто время замедлилось раз в пять! Сбив ее своим телом, я буквально летел между кирпичных головешек, в сполохах синего пламени. Я видел, как мимо меня проплывали струпья пепла, чувствовал, как дикое давление воздуха и тяжесть рюкзака тянут меня назад, но ноги с такой силой рвали землю, что за мной летели камни и все, что только скрывалось под золой. Я впервые за все время пребывания в Зоне потерял контроль над своим телом, ощущения были настолько новыми, что я тольком не успел испугаться. Я судорожно принялся считать секунды, но не понимал, насколько велика скорость моего перемещения, я преодолел расстояние между ангарами за две секунды и уже бежал по окраине "Пепелища", взрывая клубы дыма и пепла впереди и сзади себя. Мышцы рвало, словно Чернобыльский Пес уцепился в ноги мертвой хваткой, но я не мог даже посмотреть на них, взгляд был устремлен вперед и намечал путь. Прямо перед собой я увидел "Грави", аномалию, через которую проходили лишь в один конец - в Ад или в Рай. Давление превращало жертву к мясной фарш в перемешку с костями, обрызгивая окрестности мелким дождем из крови и лимфы. Я не мог контролировать движения, в моих висках судорожно застучала кровь а сердце сжалось, отказываясь пропустить душу, чтобы так благополучно упала в пятки и там застряла. Глаза не закрывались, и через полсекунды я был внутри аномалии. Все происходило как в замедленной съемке - сначала дернулись все предметы экипировки - "НД", рюкзак, одежда, все потянулось к центру аномалии. Я видел, как заворачивается воздух, стягиваясь искажениями к центру моей смерти, как хлопья пепла тянутся туда же, стираясь в мелкую пыль. Эта же судьба ждала меня. Наконец мое тело начало меня слушаться, глаза закрылись... Странная эта аномалия, "Грави". Чудовищное давление означало, что смерть будет быстрой и мучительной, но я ничего ровным счетом не почувствовал. Я вообще не чувствовал даже малейшего признака боли. Глаза застилало белое свечение, как раз такое же было после выброса, если он настигал на поверхности. Сейчас бы следовало налопаться антирадина, заползти в укрытие и уже там отойти от последствий, проверить, не сломало ли мне чего-нибудь. В голове бурлил кисель, мысли лопались, как пузыри, а тело упорно отказывалось отвечать на вопросы мозга "где ты?". Ах да, я же угодил в "Грави"... Причем не просто угодил, а залетел к эпицентру так близко, как наверно только возможно. Даю гарантию, что в двадцати сантиметрах от лица увидеть точку максимального давления в такой аномалии могли только мертвецы, через секунду превратившиеся в комок пережеванной плоти, а я странным образом жил. Чувства возвращались, постепенно мозг обнаружил правую руку и, постоянно посылая в нервные окончания сигналы, крепко за нее взялся. Рука ответила болью и очередным, но более слабым спазмом. Пролежав, как мне показалось, еще минут десять, я окончательно пришел в себя. Я лежал в пепле по уши, белая пелена рассеялась, и на ее место пришел жутковатый черный блеск пепельной земли. Это означало, что я вышел из "Пепелища", ведь тамошний пепел, хоть и долетал до этих мест, блестел лишь на солнце. А в самом "Пепелище" увидеть солнце это даже больше, чем чудо. Как бы то ни было, тело слушалось, и протерев глаза я встал. За моей спиной высилась черная пелена, стеной ограждающая горящий поселок от обычных пейзажей Зоны. Все вокруг было буквально забито хлопьями, карманы, ствол оружия, набилось даже в рюкзак. Маску я повредил, видимо, при падении, и она откатилось далеку в сторону. Я судорожно рылся в карманах в поисках счетчика Гейгера, чтобы проверить себя. Я раздумывал, что при таком количестве радиоактивного вещества вокруг я должен фонить, как реактор, и ссаться светящейся мочой до конца жизни. Веселого, конечно, мало, но соседские яблоки грозили принести аномальный урожай, ежели, конечно, я выползу из зоны. При всем при этом мой нюх говорил мне, что я абсолютно чист. Я нашел гейгера, достал и ... Он молчал. Молчал и не предупреждал о том, что вокруг меня дикий фон и что я сейчас умирают от радиации. На всякий случай я достал свой КПК и включил в нем режим сканирования местности. Алкаш Василий, мать его за ногу, сделал отличный апгрейд приборчика. Даром что размер и вес увеличился в три раза, полезных функций стало в десяток раз больше. Сканер брал все в радиусе десяти метров, измерял примерный уровень опасности и выводил картинку на дисплей. Секунда на активацию, и картина в реальном времени показала, что вокруг на шесть метров уровень загрязнения красный, а прямо в центре находится зона два на два, где радиации нету совсем. Я был на сто процентов чист, даже датчик суммарного заражения организма, встроенный в КПК, показывал ноль. Сил совсем не стало, хотя сердце стучало ровно и дыхание не прерывалось. Однако я чувствовал, как медленно, но верно пелена вновь подступает к глазам, предметы расплываются. Веки стали настолько тяжелыми, что я с трудом удержал их. Руки начали опускаться, "НД"шка, вывалившись из слабеющих пальцев, повисла на ремне. Упав на колени, я смотрел вперед. Передо мной стоял тот, кто явился причиной моей невероятной усталости. Жизненные функции мутантов в Зоне не поддаются описанию, чтобы примерно охарактеризовать их, я могу сказать, что Кровосос с раздробленной на две половины головой, переломанными ребрами, вывернутой рукой и переломленной в хламину ногой способен поднять огромный экскаватор, при этом сохраняя полную жизнеспособность и желание убивать. Мне это рассказал Сивый, один из опытнейших монстроведов зоны. Он ходил по старой Зоне, не пожелал перейти "Ниагару" вместе со мной, Бобром, Михайло и Чугунком, когда была возможность свалить с "Кордона". Вместо этого попер на АТП, а дальше правдами и неправдами добрался до "Янтаря", там и остался. Мы часто перекидывались сообщениями, пока он был жив... Любая тварь в Зоне в первую очередь стремится спастись, а не убить: то ли работает усиленный инстинкт самосохранения, то ли в мутирующем мозгу появляются чисто человеческие мысли вроде "а нахера я сюда полез, лучше свалю по тихому". В большинстве своем твари злобны и тупы, но попадаются весьма умные, бывшие люди или животные, которых Зона сделала умнее, а потому втройне опаснее. Передо мной стоял контролер. Расплывшееся от плохого питания, гниющее тело источало такой аромат, что, стоя в десяти шагах от него, уже хотелось надеть маску и бежать без оглядки. Маленькие серые глаза не горели, как это обычно бывает, злобным огнем - последним огнем, который сталкер видел и анализировал свои не сожженным ментальной атакой мозгом. Контролер, будучи туповатым, но разумным, мог даже осмысленно общаться с людьми, но чаще сжигал им мозги, либо подчинял волю, все зависело от силы контролера. Я видел, как по боку контролера струилась темная кровь, он с видимым усилием удерживал надо мной контроль. Стоило мне резко рванутся, и его жизнь оборвет зажигалка из "НД", и по взгляду монстра я понял, что он вполне осознавал опасность. Руки твари тряслись, он судорожно вдыхал, и в пробитом боку сразу начинало что-то хлюпать, раздувался большой зеленый пузырь. Я продолжал оценивать обстановку, понемногу распрямляясь и возвращая контроль над телом. Контролер вышел из-за кучи кирпичного крошева, значит там где-то безопасная тропа. Он вышел только сейчас, и я жив, выходит он добрался до этого места пару секунд назад. Он ранен, значит за ним идут по пятам. Два вопроса сразу же зажглись лампочками в мозгу: что делать и кто там смог покалечить тварюгу, которая за километр обходит других монстров и аномалии. - Большой! - прохрипел контролер, захлебываясь черной кровью и отпуская меня. Силы сразу вернулись, и я перехватил оружие, нацеливая ствол на голову твари. - Большой, помоги! - Я слыхал, что если сталкер хотел жить, он мог попытаться договориться с контролером, крича "Большой, не убивай! Давай поговорим!", но чтобы мутант сам просил о помощи, такое я видел впервые. Опешив на пару секунд, я сразу же дернулся, как только мутант начал движение в мою сторону. Но он не трогал меня, с опаской глядя на ствол "НД", он по дуге обошел меня и встал сбоку в трех метрах. Тошнило жутко, но руки сжимали ствол, уже нацеленный не на тварюгу, а на звуки, раздававшиеся за кучей крошева впереди. Судя по всему, там ворочалась тварь размером с Псевдогиганта, но привычного топота слышно не было, да и оры огромной туши, похожей на цыпленка - переростка, слышались бы на всю округу. Контролер сбоку делал какие-то непонятные движения руками, видимо, пытался подчинить себе то, что за ним шло. Получалось у него плохо, он весь трясся и шипел, как чайник, разбрызгивая кровь на обрывки пепла под его ногами. Руки, судя по всему, были переломлены, потому что размахивал контролер ими, как мельница вырвавшимися жерновами в ураган - беспорядочно, но в направлении кучи. Радовало то, что за кучей слышалась возня, но пока никто не появлялся. Сжимая ствол в руках, ощущая, как холодный пот в три ручья льет со спины, я смотрел на кирпичи, которые съезжали с кладки, но не видел мутанта, который бы их скидывал. Контролер завыл утробным голосом и еще активнее принялся махать в сторону кучи, я наконец узрел лапищу и часть туши, которая ворочалась на вершу кучи в клубах пыли, мелкого кирпичного крошева, и эта лапа мне сразу не понравилась. Три длинных когтя, судя по всему заточенных, так как кирпич, попавший под один, разрезало, словно кусок теплого масла ножом, дополняли жилистую лапу толщиной с мой торс. Я заметил, что туша на верху кучи трясется, повернувшись к нам спиной, медленно сползая на другую сторону, видимо, контролер пытался отпугнуть неизвестное мне животное. Выбирать, от кого умирать, мне не приходилось, а потому зажигалка яркой пчелой вошла в заднюю ногу твари, вызвав сноп искр и небольшой огонек в центре взрыва. Вторая вошла уже в филейную часть монстра, который рванулся по ту сторону кучи, уходя из поля зрения. Контролер стал почему-то разворачиваться правее кучи, я повел взгляд в его сторону и обомлел. Тварь с кучи была возле него и заносила над ним свою переднюю лапу. Время неожиданно замедлило ход, движения монстра из резких и неуловимых стали четкими и ясными. Контролер в немом крике смотрел на огромную лапу с тремя окровавленными когтями длиной в половину метра, а то и более, в взмахе поломанными руками пытаясь защититься от удара. Монстр всем телом поднимался, занося лапу еще выше, чтобы наверняка покончить с врагом. Места, куда вошли пули, должны были гореть адским пламенем, однако я не видел не дыма, ни даже крови, хлеставшей из раны монстра, да и раны тоже не было. Переключая обойму заледеневшими в секунду пальцами, я осознавал, что если контролер погибнет, то моя жизнь будет еще короче. У твари было две головы, одна из которых, поменьше, смотрела на меня не отрываясь, а вторая, главная и обладающая пастью более внушительных размеров, зажмурилась - контролер все же пытался сбить направление удара, но при таком размахе и габаритах беднягу просто бы разорвало на две части. Я внезапно понял, что не могу дышать, да и не хотелось вовсе. Глаза остановились, и я не мог ими пошевелить. Каждая пылинка застыла в немом танце, каждая капля крови в воздухе замедлила свое движения и замерла в ожидании следующего хода одного из трех убийц. Я с ужасом наблюдал, как огонь в дуле мнгновенно погас, а сфера крупнокалиберной пули понеслась в сторону большей головы мутанта. Следом за первой сферкой, сопровождаемая очередным всполохом пламени, последовала вторая. Немое кино прокручивалось настолько медленно, что сознание уже начало отсчитывать двадцатую секунду, пока предметы не двинулись на пару сантиметров. Третья пуля медленно прорезала несколько струпьев черного пепла и присоединилась к ровной полосе блестящих сфер. Каждое из событий, происходящих за эти секунды, прокручивалось в моем мозгу с все меньшей скоростью, сознание начало отключаться и глохнуть, но я все также держал курок, не имея возможности контролировать направление выстрелов. Когда сфер стало около тридцати, я мельком подумал, что сороказарядная обойма сейчас закончится, далее машинка автоматом перекинется на альтернативные пули, и в ровную полоску, преодолевшую половину пути до головы тварюги в метре от контролера, вольются зажигалки. Взрывами контролеру снесет половину головы, а в худшем случае я, потеряв контроль над ситуацией, могу промазать, продолбив контролера и миновав тварь... Черный щелчок, и сознание вновь возвращается, тикают секунды и летит полоска огня. Шесть, пять пуль, четыре... Щелчок... Две... Немое кино приходит в движение, я слышу удар своего сердца, словно взрыв посреди пустыни, где тишину нарушает только крик умирающего от жажды путника, еще пронзительный, но через несколько часов тихий, едва слышный даже человеку, его издающему. Палец отжал курок, в этот момент первая сферка аккуратно, с неожиданно проявившимся в тишине шлепком вошла в голову тварюги. Вторая, догнав товарку, вошла в это же отверстие, третья разрезала кромку круглой раны, четвертая вошла уже в новое отверстие. Пули догоняли друг друга, прорезая костяной панцирь головы и раскручиваясь от удара. Контролер, застыв, все так же стоял, закрываясь обломками конечностей от смерти. Кто-то разгоняет тучи руками, а ему надо было отогнать гибель, и я буквально чувствовал дикую боль в боку, сломанных пальцах и вокруг вывернутых наизнанку лучевых костей, тщетность попыток спастись и дикое желание выжить во что бы то ни стало. Сферы разгонялись в голове твари, раскручиваясь и уже начав вырываться облаками кровавой вьюшки и стальных искр, разрывая плоть и смешивая ее в кашу с костями черепа (или черепов, точно я уверен не был). Картинка начала ускоряться, руки контролера поползли вверх, прикрыв голову от удара, лапа твари же, выписав пируэт, прошла над тушкой сжавшегося от ужаса гуманоида. Тело неизвестного чудовища содрогнулось и от импульса, созданного взмахом огромной лапы, вывернулось и грузно упало. Контролер немедленно отпрыгнул ко мне, а я автоматически перекинул рычажок и пустил зажигалки в ход. Время стремительно набирало обороты, зажигалки проходили в пространстве сначала медленнее, потом стали ускоряться и вскоре кучкой впились в агонизирующее тело, взрывая снопы искр и кровяных облаков. Капли крови забрызгали вокруг все, что только можно. Фонтаны били из разорванного тела мутанта, заливая землю горячей, почти черной кровью. Лапы рвали землю, а задняя, перебитая и раздробленная, отсеченная от тела зажигалкой, билась по земле, вырывая глубокие борозды. Я мельком подумал, что если бы она зацепила контролера или меня, наша жизнь была бы невеселой, зато короткой и без особых мучений - разорванные пополам долго не живут. Сам же контролер торчал за моей спиной, с ненавистью глядя на останки противника и убаюкивая окровавленные руки - теперь я заметил, что вывернутые наружу кости торчали среди ужасных ран, кровь уже не лилась, но пальцы не шевелились. Я перевел взгляд на замершее тело передо мной. Агония была недолгой, и тишина, но уже естественная, с карканьем вдалеке потревоженных ворон, с шорохом радиоактивного ветра, вернулась и окутала все вокруг. Я сделал пару шагов к чудовищу и произвел контрольный сначала в основную голову - просто взрыв крови в мясном фарше из того, что когда то было "лицом", а благодаря пулям со смещенным центром тяжести превратилось в мясное пюре, а потом контрольный в маленькую, дополнительную голову. Тварь была на сто процентов мертва, посеченная плоть и рефлекторые подергивания мышц ясно об этом говорили. Но теперь рядом было два убийцы, и надо было что-то делать. Сил у контролера не осталось. Он сидел, прислонившись к остаткам арматуры, и угрюмо смотрел на меня, опустив руки на землю. Я увидел его глаза, они говорили лучше, чем любые слова. Зона смотрела на меня взглядом отчаяния и скорби, Зона говорила со мной через это искалеченное, истерзанно тело, тело, которое мать - создательница так изувечила, что я невольно опустил ствол. Жизнь и смерть, они всегда были рядом со мной, но тут желание убивать ради выживания отступило, и я впервые за все года пребывания в зоне почувствовал жалость. Зона рассказывала мне, что ни одно из ее порождений никогда не будет в безопасности, адская кухня переварит всех в своих соках, и людей, и монстров, и землю, для нее нету разницы, кто то живое существо, которое она мучит - сталкер, военный или монстр, порожденный атомным коллапсом, она будет тянуть из них жизнь с одинаковой жестокостью. Контролер молчал, не в силах подобрать слова, а я не мог поднять ствола, чтобы просто пристрелить его и уйти. Но это не было его влиянием, это было ЕЕ испытанием, испытанием на ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ. Среди полумглы, стоя по колено в крови с оружием наготове, видя потенциальную жертву, которая погубила немало сталкеров, пока сама не оказалась на низшей пищевой ступени, на территории, где на многие километры монстров на квадратный метр было больше, чем людей, я должен был сделать выбор - остаться человеком, пощадить своего неожиданного союзника, или стать его палачом, сделать то, что я обычно делал с любым порождением зоны - уничтожить, обыскать и оставить на милость падальщиков. Рука подняла автомат и медленно переключила режим с зажигалок на смещенки. Пустая обойма последних щелкнула и выпала. Палец правой руки инстинктивно хотел давить на курок, но воля сдерживала его, сознание не понимало, что пуль нет и стрелять нечем. Был пистолет, но его надо было достать из потайного кармана на ноге, но я НЕ МОГ. Я БЫЛ человеком, я смотрел в глаза бывшего когда-то человеком, а ныне обглоданного Зоной мутанта, и уже точно знал, что буду делать. Автомат повис на ремнях, и я двинулся в сторону контролера. Он хрипел, с угла его рта стекала струя крови и уходила куда-то в бог, откуда вытекала струя побольше. Я подошел и посмотрел на него. -Большой... - прошептал мне мутант, и глаза его стали затягиватся дымкой. Дыхание стало сбивчивым и прервалось, потом он снова вздохнул и снова легкие отказали. Я знал, что сердце останавливается, у меня было пару шприцов адреналина, но я не знал, как поведет себя раздутое от радиации и заражения сердце, подействует ли укол. Скинув рюкзак, открыл задний отдел, специально отведенный под герметичный кейс с медикаментами. Адреналин ушел с резким ударом в то место, где у человека должен был быть главный орган. Контролер захрипел, и от вони я едва не отключился. -Большой, не надо... - он смотрел на мои старания, но понимал, что жизнь все равно уйдет из тела, как бы оно не тужилось удержать ее. Я колол пятый стимулятор, пытаясь найти вену. Передозировка наступала с восьмого, но чутье подсказывало мне, что у мутанта порог намного выше человеческого. Я быстро перетянул правую руку повыше места разрыва, чтобы кровь так быстро не уходила, но разорванное мясо и торчащая кость говорили о том, что тут уже ничего не спасти. Сердце контролера билось так, словно все тело было огромной сердечной мышцой, а я все пытался остановить текущие потоки крови. Хрип переходил в стон, потом в вой и храп, секунды тянулись, контролер умирал, а я извел на него половину всех припасов медикаментов. Я не был врачом, хотя и врач бы тут вряд ли бы помог... Я знаю одного врача, но он живет на Болотах, а до них отсюда разве что за три дня добраться, и то через "Ниагару" с контролером не попрешь, не выдержит, а "Черная дыра" убъет обоих. Я рванул КПК и принялся стучать в общий чат сообщение. "Звериный доктор, помоги мне. Нужна помощь контролеру, помоги мне." Я торопился, руки тряслись, как у внука, который разбил любимую бабушкину вазу. Кровоостанавливающее и жгуты делали свое дело, потоки крови утихли. Сердечный стук приходил в норму, усиленное адреналином и стимуляторами сердце билось, но у меня было часа два до того, как оно снова начнет останавливаться. Контролер молчал, пытаясь понять мои намерения, или просто ждал своей участи, не знаю. Время уходило, а я не знал, что мне делать. Я посмотрел на экран КПК, там, среди похабщины и черных шуточек в общем чате висело сообщение, после которого все приколюхи и ругательства обрывались. "Жди день, иду. Доктор". === Зона таит в себе огромное количество тайн, как явных, так и не явных. Она всегда преподносит огромное количество сюрпризов, приятных и не очень, и оригинальности ей не занимать. Может провести новичка до ЧАЭС без единой царапины, дать "Душ" под завязку и "Слоновье ухо" на всякий случай и отправить обратно по самым жутким местам, вернув на "Кордон" богачом и абсолютно невредимым. Снаряга и опыт не играют роли, сталкер просто не попадет в аномалию, монстры его за километр обойдут, а сам он ни разу не выстрелит: не в кого будет. А может матерому мастеру в экзокостюме Слепого Пса подкинуть, да так чтобы он ночью подобрался да шланг воздухофильтра бы перекусил. Надолбит рентгеном по генам за ночь сталкеру - поминай как величали, на одиноком кресте табличкой и чаркой в баре. Любит Зона такие штуки. Говорят, одному сталкеру голубь на голову срал, не переставая, дня три. Уж откуда в Зоне взялся - черт его знает, не живут тут птицы кроме ворон, однако летал и срал, как пулемет, прицельно так гадил, основательно. Уж ухезал искателя до ушей, и не отвязывается никак. Сталкер и стрелял в голубя, и в бункера уходил от него - ждет, зараза, и мины знай себе сбрасывает. От одури такой сталкер умом тронулся и с дробовика верхнюю половину головы себе и снес. Злые у Зоны шутки, но тайны ее куда злее и знать их никому не дано. Одна из таких тайн - призраки Зоны. О них ходят легенды, предания. Они вроде бы есть, к ним привыкли, как к столу в "Густаве", под которым откуда-то постоянно появляется "Жадинка" и пытается стянуть ботинки с полупьяных завсегдатаев. Привыкли к Слепому Псу Айсу, который, нализавшись машинного масла с какой-то железяки, выброшенной Василием за периметр ограды, так привязался к продукту, ну точно кот к валерьянке, что подружился с людьми и теперь охраняет покой по ночам за миску масла в сутки. К ним привыкли, но всегда помнят, кто они и, вернее, что они, а потому всегда настороже. Болотный Доктор, Черный Сталкер, Матушка, Оборотень, Слепой, Белый Ворон и другие легенды Зоны - люди и нелюди, сыновья и дочери Зоны, бывшие люди, чьи души перепахала, схватила и оставила в черных обьятиях Зона. Черный Сталкер - призрак зоны, охраняющий честного искателя и карающий предателя, труса и подлеца. Честного работягу он выведет из любой передряги, даст заработать копеечку на хлеб и чистую воду, убережет от смерти в аномалии. При этом он убьет каждого, кто разгневает Зону, предаст товарища или нарушит негласные законы. Матушка, старая милая женщина, имени которой никто не знал, вечно ждущая своего сына из рейда в Зону, благославляющая сталкеров и оберегающая их своею молитвой от гибели. Некий сталкер Монах считал ее свой нареченной матерью, и когда та попросила провести ее в Темную Долину, провел целой и невредимой. Она умерла там, найдя своего настоящего сына мертвым, сталкер не смог пережить утраты. Он вырезал из дерева памятник Женщины - матери, которая ждет и любит, несмотря ни на что, и умер рядом с ним, вырезав тяжелые для каждого сталкера слова - "Прости нас, мама". Матушку знали все, она была редким человеком в Зоне, даже если и не человеком, то уж этого призрака Зоны любили искренне сыновьей любовью. Ее смерть стала ударом для многих, и она спасла еще немало жизней тем, кто после ее ухода бросил Зону и ушел в большой мир, оставив прошлое в сердце и в памяти. Вот такая она, Зона, и Матушка, и Мачеха. Слепой, жуткий призрак зоны, военный без глаз, выдранных кем-то или чем-то, вечно блуждающий по катакомбам Бюреров, самого гиблого места в старой Зоне. Он вечно просит по своей рации помощь вертолетов, сообщает о раненых и убитых, кричит свои координаты. Жалуясь на то, что Бюреры едят человеческие тела, он, находя тело, достает нож и вырезает кусок. Пережевывая человеческое мясо, он с автоматом наперевес идет искать очередного заплутавшего в катакомбах сталкера, чтобы упокоить его душу и продлить свою жизнь еще немного. Белый Ворон, сталкер, жизнь которого стала назиданием всем тем, кто пытается спорить в Зоной, нарушая ее законы, пытаясь поломать существующий строй. Он не входил ни в один из кланов, никогда не оставлял живых пленников, не помогал ни одному, кто встречался на его пути. Зона дала ему главный приз - Исполнитель Желаний. Его желанием была полная свобода и независимость от законов морали и Зоны, но камень по-своему истолковал просьбу. Выдрав душу из тела Ворона, он вложил сознание в птицу, свободную как ветер, не следующую никаким законам, живущую только для себя. Сталкеры, которые видят белую ворону, считают это знаком того, что Зона следит за ними и они делают что-то не так. Даже в двадцать первом веке нужно оставаться человеком, несмотря на условия существования. Доктор был призраком зоны, жил на Болоте и вел вполне человеческий образ жизни. Где его дом, знали многие, ведь он спас кучу народу от смерти. Зашивал рваные раны на половину тела, пришивал оторванные руки - ноги, возвращал зрение, доставал осколки гранат и пули, делал все то, что должен был каждый военный доктор. Но одновременно с этим он вправлял выдернутые от схваток лапы, вставлял протезы выбитых клыков, доставал пули из гноящихся тканей, пришивал отсеченные щупальца, вкалывал адреналин в слабеющие от мутаций сердца и перекраивал скелеты заново, если хозяин оных страдал от несоответствия содержимого организма и опорного аппарата. Его не боялись мутанты, приходили к нему, он их лечил с таким же профессионализмом, как и людей. Для Доктора не было различий, он дал клятву Гиппократа, Зона же усилила чувство долга и желание помогать десятикратно, искалечив чувство страха и разумной человеческой логики. Он помогал твари, которая рвала сталкера на части, который приползал на коленях к Доктору. Последний зашивал беднягу, как мог, а в это время приползала уродина, которая сама была искалечена пулями. Лежа на соседних операционных столах, двое убийц готовились к новой схватке, после которой к доктору должен был попасть только один. Я стоял, обессиленный, и пропитанный черной кровью рукав комбеза начал твердеть. Я сделал все, что мог, мои скромные медицинские знания не позволяли помочь контролеру больше, чем я это уже сделал. Кровь не лилась, открытые раны удалось обработать йодом по краям, торчащие кости я не трогал, оно и к лучшему. Видок у бедолаги был такой, словно он попал в эпицентр взрыва, но я думаю, он был рад, что вообще остался жить. Ростом он был метр с половиной, я был выше его сантиметров на сорок пять, потому было проще перевязывать его. Лицо морщилось от боли, руки тряслись от спазмов, слюна через изорванную щеку текла по порезанной шее, но глаза контролера выражали благодарность за спасение. Ментальных атак я не почувствовал, едва ли мутанту хватило бы сил подчинить даже крысу, но он был жив, а значит представлял угрозу, хоть я только что и извел на него все свои медикаменты и укутал в плащ - палатку как родного сына. - Большой... - прошептал мне контролер, морщась и всхипывая. Голос был глухим, сказывалась дыра в боку, которую если и было чем затыкать, то только пробкой размером с хорошее блюдо. - Большой! Жить хочу, большой... Дай жить, большой... - мутант смотрел на меня уже с опаской, из спасителя я превратился в убийцу в ружьем наперевес. Ментальные способности монстра отказали, и он никак не могу уловить моих намерений касательно его судьбы, хотя я и сам еще не решил, что мне стоило делать. Раз Доктор вывесил сообщение в эфир, следовательно, уже движется сюда. Злить призрака Зоны, убив беспомощного, пускай и порождение Зоны, означало стопроцентную смерть. голова гудела, будто в ней поселился рой пчел... А, черт! Тут в две стороны метров через дцать начнутся аномалии, собаки стаями ходят, а я с контролером полудохлым сижу и шлепнуть его не могу! И не потому, бл*ть, что пуль нету, а потому, что призрака Зоны на помощь позвал. Пока Доктор приплетется, тут уже двое холодненьких его ожидать будут. Контролеру ведь что по херу, что по сковородке - хоть и живая тварь, а смерть как ложкой хлебает, а я... Уловив мою растерянность, контролер, видимо, обрел надежду. Homo sapiens в нем был стерт, как карандашный набросок с листа бумаги. Обладая интеллектом на почти человеческом уровне, мутант воспринимает все на своем, более элементарном понимании. Для него все было просто: враг это тот, кто хочет убить, друг это... А друзей-то и быть не может, контролеры были каннибалами и при случае более сильный по разуму собрат убивал более неопытного, стая кукол переходила в подчинение победителю, а лишние - раненые или покалеченные в схватке друг с другом "солдатики" поедались, включая тела убитых. Но поведение искателя скорее всего вызывало у мутанта бурю эмоций, которые он до этого не испытывал. Тварь, которую он не смог подчинить себе, искалечила его и запросто могла перерезать пополам, когда силы почти оставили его, и убегая за кучу, он готовился отдать концы, к нему на помощь пришел сталкер и вместе они убили тварюгу. Впрочем, заслуг человека в убийстве монстра было намного больше. Теперь же человек не только не убил сына Зоны, он перевязал раны, зачем-то подложил под бока рваный, но теплый балахон и сел напротив, убрав оружие в сторону и обхватив голову руками... Чертова Зона, я живу здесь уже столько лет, а она не перестает меня удивлять! Надо же, а ведь это проверка! Вот только проверка ли это на человечность, или же она просто проверяет, насколько покалечена моя душа, насколько шрамы на сердце приглушили тупую боль совести и заставили ее навсегда впасть в кому. Из всех сталкеров она выбрала меня... Контролер сидит смирно, таращит на меня испуганные глаза... Транквизизаторы на мутантов вообще не действуют, но боль у него по ходу как рукой сняло, да и кровь не течет рекой. Пока можно расслабится и попытаться изучить нового спутника. Анатомию моего новогу друга... Друга? Друга?! Ладно, спокойнее. Скажем так, анатомию моего нового ПРИЯТЕЛЯ я знал уже как таблицу умножения, каждая рана была мной изучена и по возможности обезопасена, чтобы не убить обладателя сей дыры в теле. А вот каким именно был мой товарищ, я не совсем разобрался. Судя по тому, что он говорил обычным русским языком, а не ментально вливал гулкие резкие слова в мою голову, обрелся он недавно, значит свеженький труп повалялся в эпицентре пси-ловушки или же Псевдобюрер, здоровая и толстая тварюга, в отличие от своих мелких собратьев в балахоне, не загнулся от передоза радиации. По сути своей контролер еще пребывал в зачаточном состоянии, пока разумы захваченных жертв не выбили из набухающего мозга контролера все человеческое. Набрав с десяток Слепых Псов в свиту, контролер начинал ссаться на деревья, поднимая ногу, я сам видел такую картину неоднократно. А уж что будет, если под контроль попадет Псевдогигант, существо настолько злобное и тупое, что в злобности и в желании уничтожить мозги окружающим (а также руки, лапы, ноги, головы, тела и все остальное, что орет дуром и бежит прочь от курицы-переростка) может сравниться только российский автопром - бессмысленный, но тем не менее злобный и песпощадный. Но у этого разум был более-менее, хотя скорее менее, чем более, чист. Взгляд от стимуляторов был более чем ясный, зрачки превратились в черные точки, белки заплыли кровавыми разводами, но это скорее всего следствие сверхнапряжения ментальных способностей мутанта - по башке он при мне не получал, хотя кто его знает, что он делал до того, как меня повстречал. Опасения вызывал тот факт, что он был разумным. Любая тварь в Зоне, обладающая даже зачатками разума, представляла неимоверную опасность. Взять хотя бы Мантикору - гибрид паука и скорпиона, выведенный невесть где в лаборатории и вылезший на поверхность. Этих тварей по всей территории отчуждения было не более двухсот штук, но выбросы и постоянные дозы радиации сделали их огромными, не уступающими размерами большому Чернобыльскому Псу. Восьминогая тварь с шестью глазами и жвалами, больше похожими на дюжину серпов, чем на ротовой аппарат, благополучно ходит вокруг сталкера, ища подходящий момент (перезарядку, использование аптечки или передых), а потом подбирается поближе. Вырваться из шести лап с хитиновыми крюками и лезвиями - коготками просто физически невозможно, тварюга знает анатомию человека как свои восемь конечностей, а потому хватает за запястья, подмышки, шею, разрезая и полосуя вены и по возможности артерии. Убежать не удасться в любом случае - Мантикора чует кровь за километры, потому раненый сталкер обычно не возвращается из Зоны... Я отключился... === Я привстал и огляделся. Рядом со мной сидел контролер и махал на меня обломками рук, тихо что-то завывая. Увидев, что я очнулся, он одобрительно кивнул и из порезанной шеи тоненькой струйкой скользнула черная кровь. Кашлянув, контролер ухнул и сел на землю. Амуниция лежала в двух шагах от мутанта, он каким-то образом умудрился стащить с меня рюкзак и оружие. У меня не было пистолета в потайном кармане на голени, я это очень явственно ощутил. Бросилось в глаза, что мы переместились куда-то, кучи и лежащей туши неизвестного мне монстра не было. Я медленно встал, контролер с любопытством и некоторой долей страха наблюдал за мной. Надо было оглядется, чтобы понять, где мы. На горизонте виднелась стена пепла, тысячи черных хлопьев отрывались от нее и медленно падали вниз поодаль, но это уже мои глаза не воспринимали, просто я знал Пепелище. Кирпичей вообще не было нигде видно, хотя, как оказалась, мы сидели в низине. Я не понимал, где мы находимся, потому что никогда не выходил сюда. Эта непонятная воронка не была мне знакома, кустарник, окаймляющий с одной стороны впадину, где я и контролер сейчас обретались, вообще не мог находится здесь. У меня похолодело сердце, трясущимися руками я потянулся за КПК, достал его из нагрудного кармана и включил режим поиска по карте. У меня чуть не отнялись ноги, когда на коричнево - зеленой карте явственно отобразилась сначала зеленая точка моего тела в центре, потом красный круг - ухающий на земле контролер, две серые точки ближе к северу - трупы, которые не мешало бы обыскать на предмет медикаментов, а вот местность, где мы находились, и ужаснула меня - Аномальная Роща. Черт! Выходит, когда я отрубился, контролер отошел, подчинил себе мое тело и под прикрытием безмозглого Пса прошел до Рощи, особо не парясь... Хорош напарничек попался, но вот дата на моем КПК - ** ** ****, говорила мне о том, что прошло уже два дня с того момента, как мы убили здоровую тварюгу у груды кирпичей. Более того, я был бодрым, не чувствовал никакой боли, да и контролер выглядел повеселевшим, руки были прибинтованы к телу, порезы залиты какой-то зеленой жидкостью. Я машинально попятился назад и наткнулся на черный ящик - одноразовый контейнер медикаментов на экстренный случай. Я знал, кто оставляет такие контейнеры, аккуратно собирая распечатанные пустые ампулы, использованные погнутые шприцы и сломанные инструменты, оставляя их в черном чемоданчике из металла. Доктор был с нами, значит это он перетащил меня сюда, а контролер просто шел сюда за ним. Доктор перебинтовал мутанта, даже не стал отрезать ему изломанные руки - верный признак того, что они будут работать, стоит только подождать пару месяцев. Перчатки, измазанные в густой черной крови, валялись рядом, Доктор никогда их не убирал в черный чемодан, кровь должна была впитываться в землю: таков был один из законов Доктора. Даже в его операционной в полу были сделаны несколько стоков для крови, она уходила прямиком в яму. Доктор должен был оставить послание, ведь просто так он бы никогда не ушел. За свои услуги он часто просил что-нибудь, отказать ему значило бы подписать себе смертный приговор: в Зоне нормальных врачей не было. Можно было бы, как вариант, предложить Васе поковыряться грязной отверткой в ране и достать пулю, а потом заклеить раны изолетной или скотчем, но одна мысль о том, что полупьяный хирург может натворить даже с обычным порезом, заставила меня окончательно прийти в себя. Я имел под боком контролера, с переломленными руками, забинтованного не хуже мумии, однако не теряющего оптимизма и остатков сознания, почти полное отсутствие патронов в оружии, ни единого бинта или хотя бы таблетки, кучу воздушных фильтров в рюкзаке, пистолет тоже куда-то пропал. Мы находились в Аномальной Роще, месте, где снорков было больше чем мух на навозной куче. Доктор ушел, а вместе с ним ушла надежда вернуться в "Густав": его монстры не трогали, чего не скажешь о мне и хрюкающем на земле контролере. Где-то в направлении севера раздался дикий крик, мой детектор тихонько пикнул, я уставился на карту и на падающие сообщения об изменении окружающей обстановки. Метрах в ста от нас метались две красные точки, длинными перемещениями то за пределы радара в КПК, то влетая в зону обхвата приборчика. Так могли перемещаться только снорки - полоумные твари, бывшие военные, которые согласились на эксперименты над собой. Еще самый первый выброс сжег им мозги начисто, твари вырвались из-под контроля и наводнили Зону как саранча. Сколько было солдат - никто не знает точно, но любое существо, более или менее похожее на человека, сигающее метров на десять вперед и орущее благим матом - снорк. Они довольно диковатые, убить его в полете не составляет труда, и было очень кстати, что двое снорком дрались из-за чего-то. Шум в Зоне всегда привлекает остальных монстров, а так как схватка была далеко, сюда точно никто не придет. Надо было что-то делать. Аномальная роща была самой нестабильной локацией в новой Зоне, сюда совались разве что из-за богатого хабара, артефакты для разгузки я оставил в схроне, и торбиться рентгеном в локальных рад - ловушках мне не хотелось. Антирад я даже и не собирался брать, так как не рассчитывал попасть в столь радиоактивную местность. Но гейгер молчал, а мозг яростно протестовал, говоря о повышенных дозах, идущих сквозь мое тело. КПК заурчал, анализируя зараженность местности, а я тем временем продолжал осматривать территорию. Контролер, покосившись на компьютер, недовольно ухнул, но я показал ему кулак и он живо заткнулся. Сказать, что я охренел, было бы слишком мягко: вокруг в радиусе десяти метров не было ни одного признака радиационного заражения, а контролер, разъеденное тело которого должно было фонить как маленький реактор, тоже был отмечен обычным фоном. Зато далее начиналась территория, куда соваться без спецкостюма или на худой конец ящика водки было невозможно: суточную дозу там можно было набрать за минуты, а, проведя там пару часов без защиты, можно было заказывать похоронную в "Густаве". Мы с контролером застряли на островке посреди красного моря радиации, как гласил мой КПК. Контролер, видя мое состояние, вопросительно ухнул, и я посмотрел на него. Я бы много что хотел бы сказать ему, этому "приятелю", из-за которого подписал себе смертный приговор. Краем сознания я понимал, что у меня не было шансов выйти из Зоны - без пуль, без артефактов, без медицинских препаратов моя жизнь была окончена. Две дополнительные обоймы для пистолета давали гарантию в процентов пять, что я выберусь. В Аномальной Роще не было бандитов, с которых можно собрать хоть что-то, не было военных, с которыми бы я смог поторговаться, не было "Долга", который бы мне помог. Я не понимал, почему вокруг меня на десять метров не было радиации, почему я спас контролера, почему Доктор свалил, не оставив ни записки, ни мессаги на КПК, я вообще ничего не мог понять. Чувство неуверенности в себе было привычным в Зоне, но потеря самоконтроля однозначно означала смерть. Я слишком хорошо знал, что натянутые, словно тугие струны гитары, нервы могли рано или поздно лопнуть, а тогда Зона быстро превращала ополоумевшего человека либо в мясной фарш, либо в машину для убийства. По территории отчуждения было разбросано множество "склепов" - бункеров, в которых укрывались сталкеры от выбросов либо от монстров. Сталкера, который только что потерял товарища в аномалии или упустил хабар, легко можно было вывести из себя, и случайные новые знакомые, зашедшие в тот же бункер, мигом могли оказаться по ту сторону стены из пуль. Страх делал свое дело даже лучше, чем ходячие по Зоне полусгнившие патологии. Страх... Он стучал сейчас в висках, загоняя свои когти все глубже и глубже в серое вещество. Я уже не шел, я бежал по направлению к ближайшему дереву, наскоро вскинув рюкзак и "НД". Все, что удалось собрать на две минуты, лежало в рюкзаке, а все, что я унести в одиночку не мог, осталось в наспех выкопанном схроне под тем местом, где сидел контролер. Он бежал за мной, уже не такой жизнерадостный, но явно выделялась работа Доктора: умирающий два дня назад контролер в прыти мне не уступал. Мои мышцы, казалось, скрипели от натуги, так быстро приходилось перебирать ногами, но я боялся не того, что надорвусь или растяну что-нибудь, куда большую опасность представляли снорки, зачем-то рванувшиеся в нашу сторону. На радиацию я наплевал, лучше фонить, медленно загибаясь от повышенной дозы, чем встретиться лоб в лоб с двумя голодными и злыми тварюгами, не имея достаточного боезапаса. До дерева оставалось метров пятьдесят, когда радар начал тихонько пиликать, предупреждая о приближении слева непонятного существа. Я, не сбавляя темпа, рывком достал радар и мельком посмотрел на запотевший экран. Быстрое и урывчатое перемещение красной точки говорило о снорке, видимо, потревоженного нашим марш - броском. ПОка тварь сидела неподвижно, радар ее не видел, а теперь где-то в пределах двадцати сигал полудурок, способный порвать на части даже тяжелую защиту, ну или своими орами раздразнить остальных и выдать наше местоположение. Я быстро остановился, припал на одно колено и приготовился стрелять, но через секунду понял, что этого не понадобится. Контролер, который уже подходил ко мне, смотрел куда-то в сторону кустов. Оттуда сначала вылетел снорк, размахивая шлангом от противогаза, но тут же припал к земле, не в силах сделать и шага. Видя хилые мышцы на обманчиво сухом теле снорка, невольно думаешь о том, что эта тварь слабее человека раза в два, но это далеко не так. Сила, с которой снорк, медленно подчиняющийся контролеру, взрывал землю, поражала. Словно небольшой экскаватор, он пластами выкидывал грунт назад, в откуда-то появившееся большое облако тумана. Я не сразу понял, что это за туман, но когда пелена обхватила уже остановившегося снорка, я понял, почему контролеров считают самыми опасными существами в Зоне. Снорк одной лапой перебивал себе ногу, а второй вырывал кусками мясо из живота. Черная кровь хлестала из порванных артерий, а через секунду нога с жутким хрустом беребиваемой кости и хлюпающими звуками разрываемой плоти оторвалась. Туман, или "Газуха", испарившийся "Ведьмин студень", блуждающая аномалия, реагирующая на движение и медленно ползущая в сторону колебаний воздуха, уже начала прижигать тело снорка. Сначала я подумал, что шипит снорк, но после того, как от остатков противогаза повалили зеленые клубы, понял, что именно происходило на самом деле. Снорк лежал на земле, беззвучно рвал траву когтистой левой лапой, перегрызая правую. Глядя на то, как черная кровь на глазах испаряется, а раны и остатки кожи, еще не сожженной аномалией, начинают закипать, я крепче сжимал рукоять пистолета. Снорк вдруг вырвался из-под контроля, жутко взвыл и конвульсивно задергался. Аномалия разгонялась, увеличивая температуру внутри себя, и редкая кровавая вьюшка уже не долетала до земли, превращаясь в пар. Снорк горел, как головешка в адской печи, и воздух стремительно заполнялся запахом жженой плоти и волос. Маска, плавясь как мороженое, облепила голову твари, но та уже была мертва, в агонии сжимая и разжимая оставшуюся недогрызенной правую лапу. Я вскочил и развернулся к дереву, оставив в стороне жуткое зрелище. Две секунды, и воздух струями бил в лица двоих беглецов, оставляющих горелый скелет снорка позади. Я бежал еще быстрее, теперь уже огибая дерево, дальше в чащу. Слыша за своей спиной топот босых ног контролера, а где-то вдалеке рык слепого пса, я ускорялся, как только мог. Сердце бешено стучало, но я не мог остановится. Внезапно я почуствовал ужасный удар в голову, перед глазами поплыли белые круги, а ноги, подломившись, увлекли за собой все тело. Тут же дикая боль в мозгу прошла, и я вскинул глаза вперед. В двух метрах от меня, поигрывая листьями, находилась "Мясорубка", и если бы контролер не остановил меня, на секунду подчинив себе, я бы угодил в нее. Времени лежать на земле не было, тем более, что мимо меня грузно пробежал контролер, ухнув мне и огибая по большой дуге "Мясорубку". Я вскочил и бросился следом за ним. Мутанты могли чувствовать аномалии за десяток метров, а потому я просто бежал следом за контролером. Он был, хоть и маленького роста, толще меня, мне пришлось сбавить ход. Я следил за датчиком, удаляясь за контролеров в белый, уже неопасный туман Аномальной Рощи. Адреналин кончил подстегивать сердце, да и снорки вряд ли бы нашли нас в вязком тумане, рассеивающем запахи. Через пару минут ходьбы в белой плотной дымке контролер нерешительно остановился, повернулся ко мне. Зона видимости была метров пять, но мне хватило и этого, чтобы понять, что мы находимся на вершине какого-то обрыва, туман струился вниз, скатываясь водопадиком куда-то в неизвестность. Я видел два пути: спрыгнуть в никуда или идти по кромке обрыва. Второй вариант был разумнее, а потому я побежал по краю обрыва, а контролер устремился за мной следом. Я бежал вперед, видя перед собой справа край обрыва, а слева белый дым, который застилал все вокруг. Сзади все отчетливей раздавались рыки, и вот уже радар пикнул, говоря от том, что в радиусе ста метров есть мутант. Я побежал быстрее, но тут меня опять шваркнуло по голове, и я, мнгновенно согнувшись, прыгнул с обрыва направо. Приземление оказалось очень удачным. В полете рюкзак сорвало с лямок, и он огрел по башке контролера, который уже был внизу. Я же свалился в мягкий мох и лежал, наслаждаясь теплотой зеленой подстилки. Но когда я открыл глаза, меня рвануло назад с такой силой, что я чуть не проблевался на месте. Я остановился метра через два, упав на задницу и судорожно шевеля рукой в несуществующем рюкзаке, чтобы достать несуществующий антишоковый укол. У меня едва не отказало сердце, ведь я приземлился на одну из кочек в контактной паре. Стоило бы мне поползти вперед, и эти полметра закончили бы мою жизнь тысячевольтным разрядом. Туман остался где-то наверху, я смотрел в небо и повертел головой, пытаясь прийти в себя. Контролер возился рядом со мной, его всего трясло, но он медленно приближался ко мне. Я попытался встать и... не смог. Я даже не мог закрыть глаза, а контролер подходил ко мне все ближе и ближе. Он упал на колени и смотрел прямо в мои глаза. Он плакал... Плакал, как ребенок, и слезы струились по его щекам, уходя в бинты на вздымающейся груди. И тогда я все понял. Контактная пара сработала на отлично, и отбросило уже не меня, а мое тело. Контролер скинул меня вслед за собой, зная, что другого пути вперед не было - краем зрения я видел то место, куда я должен был бежать, если бы продолжал движение по обрыву. Клубы дыма засасывались "Грави" в центр аномалии, и оттуда тоненькими струйками лились дальше. Время останавливалось, как и в тот раз с монстром на куче, однако мне уже не хотелось дышать, и глаза уже не слезились от рези. Я чувствовал, что глаза мои больше никогда не изменять своего положения, а тело уже никогда не сможет подняться. Боли не было, было немного странно и страшно. Контролер медленно тянулся ко мне трясущимися руками, но они прошли будто бы сквозь мои глаза, уйдя туда, где должна была быть моя голова. Я не понимал ничего, но почему-то воспринимал все как есть, будто бы так должно и быть. Я почувствовал, что за контролером наблюдают чьи-то внимательные глаза. Я ощутил, как еще одна тварь Зоны жадно впитывает ноздрями воздух, перемешанный с запахами сожженного тела человека и контролера. У твари не было глаз, однако чувства были намного сильнее зрения, и картинка происходящего для твари выглядела вполне ясно. Передние лапы твари почему-то болели, и я не понимал, как я могу это чувствовать, ведь у меня не было лап, меня ВООБЩЕ не было больше, а контролер продолжал смотреть в мои глаза, не обращая внимания на монстра сзади. Его руки сначала сжались прямо возле моих зрачков, а затем резко разжались. Раздался дикий вой, переходящий в крик, и вороны, разбуженные этим воем, взметнулись в небо с насиженных мест на опаленных выбросами деревьях, уходя вверх, в чистое небо... === В тот день выброс тряхнул Зону так, что даже бывалые сталкеры с "Густава" предпочли не делать ходок еще недельку. Небо рвало на части, красные всполохи драли небосвод кровавыми вспышками, стирая с земли Зоны кровь и слезы трех своих монстров, которых она потеряла навсегда. Она не видела их больше, их разум был освобожден, и от этого столбы красного света еще яростнее рвали саркофаг, ища жертву и не находя ее. Сталкеры, застигнутые в ходке, судорожно жрали антирад и транквилизаторы, в надежде пережить ужасные минуты, когда Зона бесновалась, но все было тщетно. Среди тех, кого больше никогда не видели в живых, был Серебряный Пес, матерый сталкер. В общий чат упал некролог: "хХХ:00х Сталкер Пес. Причина смерти: "Контактная пара". Координаты: ххх.ххх.ххх", и одни глаза с ужасом уставились в черные точки кристалликов ЖК-дисплея, означавшие смерть друга... Старики - сталкеры любят пугать вечерами молодняк у костра, в перерывах между анекдотами или игрой на гитаре частенько рассказывая легенды о Зоне. Как Темный Сталкер просит попить водички, как стоит где-то работающий сам по себе ЗИЛ, как новички доходят до ЧАЭС и находят там до кучи артефактов... А ты слышал легенду о слепом псе и контролере? Да врут все в Зоне...