Иду хорошо… Даже слишком хорошо. Сегодня даже погода другая, солнышко, хоть и влажность по данным ПДА целых 70 процентов, но температурный рекорд 2016 года опять побит – 25 градусов тепла. Возникает дикое желание расстегнуть застежку на горле, но я-то знаю, что такая расслабленность может плохо кончиться…
Пытаюсь пройти через траву, которая мне по пояс, причем трава самая что ни на есть зеленая. Не яркая, конечно, но все-таки зеленая… Припекает-то как…
На ПДА приходит сообщение о смерти Семецкого… Очередной развод? Уже вон поймали одного чудилу, который рассылал подобные сообщения всем, кому не лень. Теперь, наверно, к стоматологу на реконструкцию регулярно ходит. Стоматолог в Зоне? А почему бы и нет. Чернобыль сейчас жилой, там три тысячи вахтовиков работают, плюс ученые корпуса, к которым теперь добавились и японцы после Фукусимы. У них там, по слухам, тоже какая-то фигня началась… Еще военные гарнизоны, которые теперь все с нашивками НАТО и белыми бронемашинами с черными буквами “UN”…
Но мне это глубоко наплевать, ведь меня интересуют не все эти жизненные формальности, а как бы добраться до своей квартиры в Припяти на бывшей Спортивной улице. Помниться, жилище мне тогда выбирать долго не пришлось, так как были у меня две точки – и оба бывшие жилища моих родителей. Одна квартира находилась в белом доме напротив «ДК Энергетик», но состояние ее было столь плачевным, что там не то, что жить, а просто находиться было нереально. А вот общежитие на Спортивной весьма хорошо сохранилось, даже какая-то мебель была, хотя ее, видимо, передвигали и планировку комнатушки было уже не восстановить…
Чего-то я увлекся… Трудность заключается теперь в том, как пройти к дому… Припять теперь под контролем «натовцев», они умудрились даже всю колючку вместе со столбами поменять, плюс еще и ток по ней пустили. Но сталкера так просто не остановишь. Есть там одна лазейка на восточной окраине, улицу не знаю, но там дома, если смотреть по спутниковому снимку, они напоминают вопросительный знак. Или червей… Тут уж кому как…
К лазейке подобраться надо с умом. Там сразу пять «зыбей», дугой прямо обступили недоделанную «колючку». Ее, вояки, наверно, не заметили, так как она скрыта от посторонних глаз той самой высокой травой, да ивы тут разрослись, так как нет им преград. Достаю ПДА, открываю меню пеленгатора и начинается самое интересное. Он показывает, что все чисто! И нет бы мне болтами проверить, так я, как молокосос, ускоряюсь. И тут меня как подбросит! В голове пусто, о группировании вообще не думаю, даже не успеваю. Просто чувствую, как меня крутит в воздухе, а потом разворачивает лицом к земле. На меня несется блестящая (блестящая?) крыша то ли «жигуленка», то ли «москвича», но крыша эта светло-бежевая (и как я запомнил тогда цвет?) и блестит на солнце, как новая…
Падаю на эту самую крышу, она прогибается под моим весом, слышится звон разбитого стекла. Мордой лица прикладываюсь об эту крышу, да так прикладываюсь, что в глазах темнеет, только чувствую, как тело отпружинивает, его раскручивает винтом опят прикладывает о что-то, прямо об угол. Опять звон металла (тут чего, парковка какая-то?). Потом асфальт. Открываю глаза, вижу стеклянную крошку, хромированный колпак на колесе… При попытке повернуться тело взрывается ослепительной болью. Похоже, что теперь к моему вывиху колена и рассечению на бедре(костюм не поврежден, но датчик фиксирует повреждение тканей) теперь добавилось еще и сотрясение мозга. Поднимаюсь на колени, потом сажусь на задницу и облокачиваюсь на бок машины, снимаю бандану…и тут впадаю в ступор. При чем так, что даже о боли забыл. Возле меня стоит маленькая девчушка и кушает мороженное… Слышен голос мамы:
- Лена! Где ты потерялась?
- Я здесь, мам! Тут дяде плохо!
- Какому, нафиг, дяде?
Пытаюсь повернуть шею. Выходит это, наверно, до жути неуклюже, потому, как мама девчушки тоже стоит как вкопанная. Потом подбегает, садиться на колени и пытается поднять. Я хочу ей помочь, но у меня тело, как те «жигули», на которые я только что приземлился. От нее приятно пахнет, и этот запах как-то сразу убирает боль…
- Ну вот еще один… Сколько ж вас тут еще будет?
- Может разъясните, гражданка, куда вы меня ведете-то? – голос мой хриплый, как у бабы Яги из мультика, но лучше пока у меня не получается.
- В госпиталь. Сейчас, только в машину посажу и поедем.
Пока она меня ведет до машины, я успеваю слегка осмотреться. И тут впадаю в ступор повторно. Припять совсем не похожа на те развалины, что я видал практически всю свою жизнь… Город цветет, пахнет, шуми машинами.
Она меня усаживает в белую «волгу», возле меня садиться ее дочка, а сама спасительница прыгает за руль и лихо ведет машину, лавируя по потоку. Малая свербит меня глазами, но мне не до этого, ведь мне просто дико интересно, куда меня везут. Узнаю окраину, речной порт, потом машина выезжает за город… Потом какая-то деревня… А потом я вообще выключаюсь.
Запах нашатыря будит меня и я подскакиваю, пытаясь нашарить свой «глок», но нету не только «глока», но и всего моего снаряжения. Я лежу на койке в одном несгораемом нижнем белье, надо мной лицо все той же спасительницы.
- Добрый день! – воркую я.
- Скорее утро, – в тон отвечает она мне.
- Я в КГБ? – вопрос глупый, но на язык лег сам собой.
- Смешной ты, Петя. Вроде оттуда, а смешной.
- Что значит «оттуда»?
- Это значит, что ты из того мира. – она делает неопределенный жест головой.
- А это какой мир?
- Иной мир.
- Не понимаю.
- А тебе и не надо. Просто потерпи, мы тебя скоро обратно отправим.
- Кто «вы»?
- А ты все такой же любознательный. Мы – это отдел контакта службы внешней разведки СССР.
- О как. А я уж было думал все, только на дознание теперь гожусь.
- Нет. Для тебя я сделала исключение.
Тут она целует меня в губы, и в моей голове будто происходит короткое замыкание. Лида! Моя первая любовь! И последняя…
Я отрываюсь от нее, меня распирает любопытство, мне хочется ее разглядеть. Но «та» Зона стерла их памяти все, оставив в памяти только глаза и запах – запах молока, которым она всегда пахла.
- А если я не хочу?
- Так ты помнишь?
- Не важно, помню я или нет… Ты сначала ответь..
- Бог нам всегда выбор дает. Вот и ты перед выбором.
- Бог говоришь?
- Да, без него никак… Да знаю, знаю, что вы там всем атеисты… У нас тут тоже не лучше…
- Я остаюсь. – неожиданно для себя самого отвечаю я.
- Уверен?
- Да.
Она опять меня целует.
- Я рада что, ты вернулся…
Я тоже рад… Не знаю, почему, но я только теперь вспомнил, что такое радость. И хочу в ней утонуть, захлебнуться ею, впитать ее… Вот он иной мир…