Здравствуйте, разлюбезная Катерина Матвевна. Пишу я вам из Чернобыльской Зоны Отчуждения, прославившейся в ваших краях тем, что имеются в ней звери диковинные. Здесь у нас всё иначе, чем на родине. Рюкзак мой в два раза больше вас, Катерина Матвевна, но ношу я его с лёгкостью, аки пушинку. Знайте, любезная Катерина Матвевна, что классовые сражения на сегодняшний день в общем и целом завершены, и час всемирного освобождения настает. По-крайней мере, так мне сказали ребята в зелёных костюмах, покуривающие траву из стран восточных и дальних. И пришел мне черед домой возвратиться, чтобы с вами вместе строить новую жизнь в милой сердцу родной стороне. Да только ребята в костюмах красных, коммунисты отъявленные, говорят, что не могу уйти пока, потому как должен что-то. Что и кому я должен, рассказать они мне не успели, так как появился из кустов мужик с четырьмя языками и похватал всех их. Меня он не тронул, так как скриптом такое не задумано.
Случались в жизни нашей и грустные моменты, командир наш давеча в бочку с мусором упал и помер тут же с перепугу. Так тело его моталось туда-сюда, как веер ваш, Катерина Матвеевна. Остальные товарищи мои бегать начали по округе и целиться в разные стороны, но отвечать на мои вопросы отказались, ибо некогда им. Разговаривать здесь вообще особо не любят, а если и отвечают на мои вопросы, то лишь фразами заученными, по уставу, видимо.
Охотиться тут даже проще, чем в наших лесах. Дичь бегает по кругу, будто заколдованная и выйти со своего лежбища не решается. Оно и правильно. Так им спокойнее, а то видел я, как группа махновцев пыталась на днях достать своего батьку, в полу застрявшего.
Душа моя рвется к вам, ненаглядная Екатерина Матвевна, как журавль в небо.
Однако случилась у нас небольшая заминка. Полагаю, суток на трое, не более.
А именно, мне как сознательному бойцу, поручили сопроводить группу учёных товарищей, но там недоработка вышла и товарищи разбрелись в разные стороны, а вскорости и исчезли. Одного лишь успел я догнать, да и тот до края света дошёл и сквозь текстуры провалился в бездну окаянную. Отметить надобно - народ подобрался в группировке моей покладистый, можно сказать, душевный, с огоньком,
так что смеются, у костра сидя, по причине и без таковой, потому как гулаг к тому их обязывает. За сим откланяюсь я. Простите великодушно, небольшая заминка.
Докончу в следующий раз.