Проявившееся рассогласование позиций российского президента и премьер-министра по «ливийскому вопросу» со всей остротой дало понять, что в российской политике не существует никаких гарантий.

Российский МИД наконец-то решился назвать вещи своими именами. По крайней мере, до той степени, которую предусматривает аккуратный язык дипломатии. Глава внешнеполитического ведомства Сергей Лавров обозначил 29 марта 2011 года действия западной коалиции, защищающей ливийских повстанцев, вмешательством в гражданскую войну в Ливии, выходящим за пределы полномочий, установленных для участников операции Советом Безопасности ООН.
Необходимо отдавать себе отчет, что когда говорится о «крестовом походе» Запада, не стоит полагать, что речь идет о каких-то локальных событиях. Дело не только в Каддафи. Запад идет войной на все остальное незападное человечество.

Что же касается России, то оценка последних событий в Ливии раздула и без того имевшиеся противоречия в российской политической элите. В том числе – на уровне первых лиц государства. При том, что прочность так называемого тандема ставилась под вопрос неоднократно, ранее дискуссия не доходила до такой поляризации, как это произошло в момент, когда Владимир Путин, вторя Муаммару Каддафи, назвал действия западной коалиции «крестовым походом».

Безусловно, все, с одной стороны, понимали, что рано или поздно конфликт между премьером и президентом все же произойдет, что нерушимость дуумвирата – скорее видимость, и при всем желании шила в мешке не утаишь. С другой – боялись. Ведь даже начало раскола тандема фактически означает возвращение политики в выхолощенную российскую действительность, а это не всех устраивает.

Как бы то ни было, разделение по принципу «за кого ты?» стало свершившимся фактом. Ситуация с Ливией, как когда-то – нападение Грузии на Южную Осетию, - стала тем индикатором, который позволяет определить, кто в России к какому лагерю принадлежит. Но если тогда, в августе 2008, оба российских лидера были солидарны в подходах, и линия водораздела прошла в элитах более низкого уровня, то теперь стороны размежевались снизу доверху. При этом количественно, как и по степени влиятельности стороны не равны.
...
«Я считаю, что эта резолюция в целом отражает и наше понимание происходящего в Ливии. Поэтому мы своим правом вето не воспользовались, и, как Вы понимаете, это был квалифицированный отказ от ветирования с вполне понятными последствиями. Поэтому, если сегодня пытаться бить себя крыльями по корпусу и говорить, что, мол, мы не понимали, что делали, это было бы неправильно: мы сознательно это сделали, и в этом были мои инструкции Министерству иностранных дел», - заявляет Медведев, обозначая свою позицию.