7,62-мм (3-линейная) винтовка образца 1891 года (винтовка Мосина, трёхлинейка) — магазинная винтовка, принятая на вооружение Российской Императорской армии в 1891 году.

Активно использовалась в период с 1891 по конец Великой Отечественной войны, в этот период многократно модернизировалась.

Название оружия происходит от калибра ствола винтовки, который равен трём русским линиям (старая мера длины) — одна линия равна одной десятой дюйма, или 2,54 мм — соответственно, три линии равны 7,62 мм.

На основе винтовки обр. 1891 года и её модификаций был создан целый ряд образцов спортивного и охотничьего оружия, как нарезного, так и гладкоствольного.

Прицельные приспособления

Прицел винтовки обр. 1891/30 года.

Состояли из прицела и мушки.

Прицел — ступенчатый на винтовке обр. 1891 года, секторный на винтовке обр. 1891/30 года. Состоит из прицельной планки с хомутиком, прицельной колодки и пружины.[2]

На винтовке обр. 1891 года прицел был проградуирован в сотнях шагов. На прицельной планке имелось два целика: один использовался при стрельбе на 400, 600, 800, 1 000 и 1 200 шагов, а второй, для использования которого необходимо было поднять прицельную планку в вертикальное положение, — на дистанции от 1 300 до 3 200 шагов. Также существовало два варианта рамочного прицела: изначальный вариант, использовавшийся до 1910 года и рассчитанный на тяжёлую пулю, и модернизированный, с планкой системы Коновалова, рассчитанной на лёгкую остроконечную «наступательную» пулю патрона обр. 1908 года. На винтовке обр. 1891/30 годов прицел размечен до дистанции в 2 000 метров; единственный целик может быть установлен в любое положение от 50 до 2 000 м с шагом 50 м.[2]

Мушка расположена на стволе близ дульного среза. У обр. 1891/30 гг. получила кольцевой намушник.[2]

В 1932 году началось серийное производство снайперской винтовки обр. 1891/31 годов (Индекс ГАУ — 56-В-222А), отличавшейся улучшенным качеством обработки канала ствола, наличием

Служит для поражения противника в рукопашном бою. Имеет четырёхгранное лезвие с долами, трубку со ступенчатой прорезью и пружинной защёлкой, крепящую штык к стволу, и соединяющую их шейку.[2]

Винтовка пристреливалась со штыком, то есть, при стрельбе он должен был быть примкнут, — иначе точка попаданий существенно смещалась и на сравнительно большой дистанции попасть из оружия во что-либо без новой пристрелки становилось почти невозможно. При стрельбе со штыком на дистанции 100 м средняя точка попадания (СТП) отклоняется на пристрелянной без него винтовке влево на 6-8 см и вниз на 8-10 см, что компенсируется новой пристрелкой[9].

Вообще, штык должен был находиться на винтовке по сути постоянно, в том числе при хранении и на марше, за исключением передвижения железнодорожным или автомобильным транспортом[2], в свете чего было весьма практичным то, что его грани не были остро отточены, как у ножевидных штыков, так как при установленном способе ношения это могло бы создавать существенные неудобства при пользовании оружием и вызывать травмы при обращении с ним.

Наставление предписывало снимать штык, помимо выше отмеченных случаев, лишь при разборке винтовки для чистки, причём предполагалось, что от постоянного нахождения на оружии он может сниматься туго.[2]

Заточенный кончик штыка использовался в качестве отвёртки при полной разборке.

До 1930 года пружинной защёлки не было, вместо чего штык крепился на стволе при помощи штыкового хомутика, форма лезвия также несколько отличалась. Практика показала, что со временем такое соединение склонно к разбалтыванию. В 1930 году способ крепления изменили, однако винтовки по-прежнему пристреливали со штыками. Часть модернизированных винтовок также имела штык с намушником (ранний вариант), позднее намушник стали делать на самой винтовке.

Карабин обр. 1944 года имел неотъёмный перекидной штык собственного образца конструкции Сёмина.[2]

Любопытный факт, — на снайперском варианте винтовки Мосина также имелся штык, и посажен он был исключительно туго. В данном случае он служил дульным утяжелителем, значительно снижавшим вибрацию ствола при выстреле, что положительно сказывалось на кучности боя. Малейшее разбалтывание крепления, что не было редкостью на обычных винтовках в пехоте, напротив сказывалось на бое винтовки негативно.[9]