Люди всегда ищут причины несчастий: «За что?» И даже осмеливаются делать выводы, глядя на случайно раздавленного машиной котенка или младенца, родившегося с лейкемией: «Какой же бог жестокий!» Но почти никогда никто не спрашивает, отчего им повезло.

     В Чернобыльской Зоне всё обстоит ровно наоборот. Всем всегда интересно, почему и как новичку вдруг удалось пройти в самый центр аномального поля, достать артефакт и остаться живым.

     Прохор (или Хорохор, как его все называли) как раз занимался этим вопросом и пытался вывести статистическую формулу. Он пристроился вести бухгалтерию Бармена и получил, таким образом, доступ к информации, откуда появился тот или иной артефакт.

     Разумеется, быстро выяснилось, что новичкам действительно везет – семь из десяти артефактов приносили новички, а вовсе не бывалые. Но это и так все знали; разве что цифры это подтвердили. Куда более интересным было открытие, что новички чаще всего приносят свои артефакты – буквально перед выбросом. Это было уже что-то! Артефакты вообще-то собирают после выброса, когда они только родились, а не наоборот. Но статистика четко высказалась об обратном.

     Хорохор не верил в мистическую сторону Зоны, поэтому он начал искать научное, проверенное практикой или хотя бы просто логичное объяснение. Он предположил, что чем дальше от выброса, тем менее опасны аномалии. Вот новичкам и легче пробраться в центр поля. Спрашивается, почему на это никто не обратил внимания?

     Этим вопросом Хорохор не стал задаваться (потому что все вокруг идиоты, а один только Прохор разбирается, что к чему) и решил проверить на практике свою теорию о снижении воздействия аномалий по мере временного удаления от выброса.

     Хорохор нашел «одиноко растущую» аномалию и обложил камнями границы воздействия в первый день после выброса. Вернулся через четыре дня (выбросы нынче случались примерно каждые пять дней) и проверил, насколько уменьшился радиус воздействия.

     Не уменьшился. Ни на сантиметр.

     «Хм», загорелось в голове Хорохора. В его голове на некоторое время вообще опустело, и попеременно загорались лампочками междометия: мдамс, такс, угумс и тому подобные. Ни одной цепочки мыслей – да и «одиноко растущих» мыслей тоже не было. Он-то был уверен, что выявил логику везения, а оказалось, что не выявил.

     Если аномалии степень своего воздействия не меняют со временем, это означает, что со временем меняется устойчивость сталкеров к воздействию этих самых аномалий. Чего-нибудь эдакое накапливается в воздухе, как-нибудь оседает на сталкерах и, собственно, всё. Картина закончена. По крайней мере Хорохор удовлетворился полотном в своей голове, и собрался проверять эту свою новую теорию.

     Но как проверять, да и вообще измерять устойчивость к аномальному воздействию?

     Сам этот вопрос навел Прохора на мысль, что он ищет в верном направлении. Такое реально непонятно как проверить (по меньшей мере с ходу в голову ничего не приходит), а потому никто и не проверял, не выявлял закономерностей. Все-таки изменение активности аномалий проверить мог каждый дурак, а тут работа предстоит потоньше …

     Работать не хотелось, поэтому Прохор решил узнать у компании Сахарова, вдруг они что-то такое обнаруживали, исследовали. Бармен на регулярной основе копировал свою документацию ученым (в обмен на некоторую поддержку властей или, точнее, военных, которые власть здесь в Зоне и представляли), и Хорохор под эгидой очередной такой доставки – заглянул на огонёк к Круглову. Сахаров, как обычно, заперся в своем бункере, никого не пускал и вообще занимался непонятно чем – а продолжаться это могло неделями. Ходили слухи, что Сахаров случайно подсел на грибы. В общем, Круглов был за главного, и общаться нужно было с ним.

     – Здравствуйте-здравствуйте, Прохор Анатольевич, я тут …

     – Цифры я уже занес. Кому надо. Так что это я уже по личному вопросу.

     – Чаю будете? А то мы тут экспериментируем, и как раз вот можем с вами проверить результаты.

     – В смысле чай что ли аномальный варите?

     – Почти. С определенными, скажем так, свойствами. Добавки разрабатываем. Пищевые.

     – Ну. Хмм. Короче, если у меня фитилёк после вашего чаю не отвалится, то давайте.

     – Не отвалится. Может, даже наоборот.

     – Тогда не надо! Тут в Зоне энергию некуда девать. Ну. Такого сорта энергию.

     – Я вас понял. Тогда я сам, а вам просто черненького.

     – Да. Вот. В общем, я тут провожу исследование. Расследование. Частное. И мне нужно измерить устойчивость к аномальной активности. Как это сделать?

     – Вы имеете в виду, как измерять защиту от воздействия аномалий? Правильно? Как замерять уровень радиации, я так полагаю, вы и так знаете.

     – Ну да.

     – Чем отличается один защитный костюм от другого? Правильно?

     – Да, в точку!

     – У нас военные тоже самое всё время спрашивают. Им для выставок на продажу нужны конкретные характеристики продуктов … не суть. У нас есть прибор на основе иониза … тоже неважно. Прибор есть. Могу провести для вас замеры.

     Хорохор обо всем договорился и вернулся к Бармену совершенно счастливый. «Чем это вы там занимались?» Полюбопытствовал Бармен, когда увидел светящееся воодушевленное лицо своего помощника. «Чай пили. Экспериментальный. Скоро поступит в ассортимент», ничуть не приврал Хорохор, хотя и утаил причину своего довольства.

[to be continued]