Холодная ночь в конце августа окутывает улицы и дворы на окраине Петербурга почти непроглядной темнотой. И лишь скрипучие на ветру фонари изо всех сил пытаются пробить темную пелену струей теплого света. Уже второй… или третий день идет дождь, почти не переставая. То моросит, а то обрушивает на землю ливень и ручейками уносит первые опавшие листья куда-то. Но в основном он все-таки моросит противной и холодной завесой. В больничном комплексе за ржавым забором стояла непроглядная тьма, освещались лишь асфальтированные дорожки, соединяющие корпуса.
По обыкновению по ним разгуливали старушки, что-то бурно обсуждая, гуляли с больными посетители, бежали куда-то с бумагами и папками врачи, санитары с тележками, мерно прохаживал охранник, смотря по сторонам... Но сейчас все было по-другому. Охранники попивают чай в будке на пропускном пункте, врачи ушли домой, дежурят в ординаторской медсестры, санитар курит на крыльце и ежится от холода и мороси, все больные сидят по своим палатам и не смотрят в окна. Лишь иногда из-за стекла выглядывает чье-то грустное лицо, и так же поежившись от мрачноватого пейзажа, с чашкой чая исчезает из поля зрения.
«Хорошая погодка нынче. Самое то для вылазки. Безлюдно, темно, дождь заглушает шумы. А мы все видим и слышим…» - подумалось мне. Мы пролезли на территорию больничного комплекса через брешь в заборе. Маршрут к объекту лежал сейчас через густой кустарник вдоль патологоанатомического отделения, затем нужно было повернуть налево и мимо корпуса, очевидно общежития для медперсонала, так же через зеленку дойти до киоска вентиляционной шахты. А дальше – по обстановке. Так мы и сделали. Очень быстро двигаясь, но мягко и тихо ступая, стараясь не оставлять на земле своих теней, замирая, сливаясь с растительностью, когда кто-то проходит неподалеку. Маскировочные халаты темной расцветки этому сопутствовали. Цепью удачно добрались до оголовка вентиляции. Он располагался в углу Г-образного здания, которое, судя по всему, являлось административным корпусом больницы. Находился киоск под прикрытием растительности. Но от светящих в темноте оконных проемов здания его ничто не прикрывало.

Бетонная будка вентшахты закрывалась решетчатыми ставнями спереди и сзади. Как мне сначала показалось, ВШ была закрыта, но обойдя её, я увидел зияющий проем без решетки. Пролезть не составляет труда. Спускаюсь первым, за мной спешно инфильтруются товарищи. Внизу короткий ход поворачивает направо и взору открывается длинный и очень узкий тоннель, так называемый «ракоход». Я попробовал протиснуться в лаз на корточках, но ничего не вышло. Придется ползти на четвереньках, сильно пригибаясь, при этом снять и как-то тащить рюкзаки, чтобы не испачкать их в мокром вонючем песке, пыли и плесени.


Сзади послышались матюги, суматоха и фразы – «А! Они повсюду!», «Твою мать, сороконожки какие-то! Над головой, везде!». Посмотрев вверх, лучом налобника я уловил у себя над головой несколько пауков и ещё какую-то пакость. Осмотрелся внимательнее – насекомых действительно очень много. Достав из рюкзака маску, я спешно надел её на лицо, затем накинул капюшон и затянул тесемками. Так-то лучше. Затем открутил фильтр - это уже слишком. И убрал его в наплечную сумку. А вот товарищи, последовали моему примеру не полностью и коробки на масках оставили. Воздух в этой шкурадерке был отвратительным, а когда начали пробираться внутрь, то ползя, то протискиваясь на четвереньках, мы втроем подняли пыль в ходке, но фильтр был сейчас явно лишним. Довольно быстро я выбрался в просторный в сравнении с ракоходом тамбур. Гермофорточка подпирала стену, но дверь, ведущая в основные помещения убежища, была на месте.

Сняв маску и упаковав её в наплечную сумку, я надел рюкзак, застегнул карабины и снял перчатки чтобы удобнее было фотографировать. Приоткрыв ржавую массивную дверь настолько, насколько это было возможно, я вышел в длинный коридор, из которого располагались входы в другие помещения подземного укрытия. Напарники ещё только выбирались из аварийного лаза.
Подождав их, я начал проверять первую комнату.


Ничего интересного – трубы, вентили, старинные плафоны в ржавой решетчатой оправе на потолке. Следующее помещение тоже ничем интересным не отличалось.

Однако, все помещения убежища были сухими и довольно чистыми. Отремонтировать бы двери, сделать косметический ремонт и оснастить всем необходимым – полноценное укрытие бы получилось. Далее коридор расширялся и слева на стене показалось изобилие ржавых металлических щитков с проводами и кнопками внутри.

Впереди находиться последняя комната с выходом в здание административного корпуса.

Лестница наверх освещается и закрывается металлической решеткой. Мы решили не подниматься наверх, и ограничившись осмотром оставшихся помещений, покинуть защитное сооружение. В предпоследнем располагалась установка ФВУ. Наверное, это самое интересное, на что можно посмотреть в этом бомбоубежище.




Покидаем объект тем же маршрутом, что и пришли. Выходя в тамбур, между коридором и аварийном лазом, и закрывая за собой гермодверь, отмечаю про себя, какое большое, даже можно сказать – избыточное, количество герметичных дверей включает в себя это маленькое поддомное защитное сооружение. Выбравшись на свежий воздух, мы убедились, что наше проникновение в убежище осталось незамеченным. Следующий объект нашего маршрута – большое защитное сооружение под главным корпусом больницы. Так же быстро мы проскользнули по кустам вдоль четвертого корпуса – предположительно общежития для медработников, затем миновали служебный корпус, представляющий собой длинное одноэтажное здание напротив четвертого корпуса. Впереди виднеется наклонник, попасть в который можно через небольшую форточку сбоку. Убедившись, что рядом никого нет, мы быстро по очереди проникли внутрь. Немного спустившись вниз, включили фонарики. Затоплено по колено? Нет, к сожалению, наши надежды не оправдались. Затоплено на 65 сантиметров примерно. Как обычно, один из нас остался наверху дежурить, остальные трое подошли к воде. Сверху сквозь щели в наклоннике в подходняк текла дождевая вода. Но это только у входа в длинный бетонный коридор. Там же, у воды парочка лягушек, смущенных нашим визитом попрыгали куда-то к воде, в темноту. Все трое, коротко отрапортовав друг другу о своих впечатлениях стандартными нецензурными фразами, начали засучивать брюки маскхалатов.

Ступил в воду – на удивление невероятно холодная. «Лучше уж пробежать, чем стоять на месте» - подумал я и зашевелил ногами быстрее.


Но когда я оказался внизу, то идти стало непросто, о том чтобы «пробежать» не могло идти и речи. Стараюсь идти прямо по середине, быстро, но аккуратно.

Сзади послышались всплески, почти прямо за мной спустились двое товарищей, громко констатируя о том, какая ледяная вода, так же о её не внушающем ни капли доверия цвете и запахе. «Хе-хе, хорошо что хоть этой «воды» не по это самое, не очень то хотелось бы здесь искупаться.» - усмехнулся я про себя, почти подбираясь к гермодвери, которая в приоткрытом виде спряталась в проеме слева в конце коридора. Но не тут то было. Чтобы заглянуть за неё, я отпрянул к стене, с середины немного влево и дно мгновенно ушло из под ног. Погрузившись выше чем по пояс в воду, я практически выплыл из опасного участка и зацепился за затвор гермы. За ней находился порог и я не без удовольствия ступил в помещение, где уровень воды, насколько я помню, был ниже колена, причем значительно.

Показав товарищам безопасную траекторию движения, я спустил все-равно намокшие брюки масккостюма. Мы на время замерли и прислушались – все нормально. Можно осмотреть убежище. По поводу резкого изменения уровня воды у меня уже появилась версия. Насколько я понял, под водой в подходняке были положены кирпичи, а поверх них длинные доски. Хотя и рассмотреть их на дне чтобы убедиться в этом, не представлялось возможным. Особенно теперь, когда мы подняли в воде ил, ну или что там на дне было… А когда я сошел влево, то просто оказался в месте, где воды больше. Товарищ же предположил, что это была небольшая выемка в полу, не закрытая никакой решеткой. В некоторых подземных сооружениях бывают такие можно сказать лючки с трубами и вентилями внутри.

Приступаем в темпе обследовать помещения. Это убежище оказалось более интересным, чем соседнее.


В комнате с ФВУ располагается довольно большая установка. Пять или шесть ручек. Подойдя к одной, прокрутив её пару раз, я услышал приятный и до боли знакомых глухой, но громкий рык – в убежище подается свежий воздух. После этого напарники рассказали вкратце все, что думают про меня и моих родственников.
Следующие комнаты были почти пусты и сильно запущены, однако, воды не было уже вообще. Совершено сухо. Дальше просто немного фотографий из этих помещений.






В самом конце находился санузел, а слева вход в предпоследнее помещение, где расположился маленький, но не разворованный склад ГО. Пара ящиков противогазов ГП-5 и ГП-4у, мешок индивидуальных дозиметров, химза и ящик аптечек АИ-2. Из маленькой комнатки с хабаром можно попасть в здание больницы. То есть теоретически можно – дверь то закрыта. Но нам это совершено не нужно, все стараются вести себя тихо и держаться от двери подальше.






А тем временем товарищ, оставшийся в наклоннике, смотрит в форточку и замечает неспешно подъезжающую к нему белую газель с синей полосой. Из машины выходят двое, подходят к наклоннику, заглядывают внутрь.
- Темно, ни хрена не видно. Похоже, здесь ещё и вода!
- Затопило что ли?
- Похоже да, основательно. Давай в больницу, может быть есть другой вход. Заодно узнаем поподробнее, что у них опять тут.
Двое исчезли в темноте, газель тихо тронулась и медленно подъехала к больнице. Чешир, такой у него был, так сказать, позывной, попытался просигналить об опасности, но никто не выходил. Ни свист, ни световые сигналы не действовали – товарищи были слишком далеко. А крикнуть – значит привлечь внимание полиции и тогда друзья, даже услышав его, навряд-ли успеют выбраться. Ситуация складывалась весьма скудная. Похожим образом лазутчик встрял прошлой осенью, оставшись в аварийном лазе убежища АТС сидеть в ледяной воде, когда к киоску подъехала полиция, аварийная и служба обеспечения безопасности АТС. На этот раз удача могла повернуться ему другим местом, и, попытавшись снова безуспешно отозвать товарищей, лазутчик покинул наклонник и в паре метров от него выбрал себе позицию для наблюдения. Кто-то идет, совсем рядом. Скрыться в кустарнике было хорошей идеей, иначе можно было обозначить свое присутствие для вероятного неприятеля. Хотя какой там неприятель? Люди просто делают свою работу, а мы их геморрой. Да, хорошая работа! В этом убежище растут грибы и прыгают лягушки. Наверное, и лещ водиться. И вообще все гниет и разлагается, сюда даже залезать не нужно – можно просто прийти.
Темные тени проскользнули вдоль кустарника. Люди шли к наклоннику уверенно и напролом, не прячась. Сначала у командира группы индустриал-туристов возникла было мысль, что это идут «свои», выбравшись через ВШ неподалеку от наклонника или через какой-нибудь другой выход, но тут же отпала. Оставшийся дежурить на поверхности лидер искателей, прекрасно знал, что его ребята не будут так делать, ведь отряд старался соблюдать весь неписанный кодекс диггеров, а именно: скрытность, осторожность, и все прочие пункты, обеспечивающие другим индустриал-туристам возможность тоже попасть на объект и узреть его в первозданном состоянии – не заваренным, с чистыми бетонными стенами без всяких надписей, с не разворованным хабаром и так далее. За действие нахрапом и неадекватные поступки ещё совсем недавно была исключена из отряда парочка горе-диггеров, прославившихся на всю страну. Люди подошли ко входу, заглянули внутрь.
- Надо было давно уже заварить этот подвал… - в голос проконстатировал первый.
- Это точно, ладно – пойдем, там полиция приехала.
Люди ушли в сторону больницы. Лазутчик осмотрелся – вокруг никого, газель тоже исчезла. Он снова залез в наклонник и решился было поднимать тревогу основательно, но из-за поворота уже показались огни фонарей. Спотыкаясь, группа спешно покидала сооружение через подходняк, все ближе подбиралась к лестнице. Двое ребят выбрались в наклолнник. У одного был с собой скромный трофей – старая наплечная медицинская сумка с красным крестом…


Товарищи нашли на хабарскладе для себя парочку сувениров.
- Пора выходить, пока нас не обнаружили. – предложил один.
- Да, не хотелось бы спалить объект. Я покопался в ящике извлек оттуда старую коричневую сумку с белым кругом и красным крестом по середине. – Вот, если будите что-то себе брать, кладите в эту сумку, чтобы удобнее было нести, только не жадничайте и чтобы все на месте было аккуратно сложено. Давайте.
-А ты?
-А я пока остальные помещения осмотрю, пофотографирую немного.
-Ты только не долго.
-Хорошо, скоро тоже выйду. - Я достал фотоаппарат и приступил к съемке объекта. Фото получаются не очень хорошо, но со временем я научусь. По душе мне это. Вот буквально неделю назад купил себе новую камеру Lumix чтобы попробовать свои силы, и надо бы её опробовать. Надо хоть немного научиться фоткать прежде чем покупать осенью зеркалку со штативом.
Позади послышались всплески под ногами быстро удаляющихся из убежища товарищей. А я зашел за поворот и устремился по другому – более короткому коридору дальше, фотографируя самое основное и пытаясь подбирать разные ракурсы. Это можно было назвать азартом. По пути случайно нашел маску КБ-2 – очень старый и редкий респиратор. Похоже, и у меня сегодня будет небольшой сувенир. Вот что-что, а такое не ожидал здесь найти. Продолжив путь, в результате вышел в небольшое помещение, из которого полноценная лестница вела наверх – очевидно опять же таки в здание. Послышались шаги, приглушенные голоса, звон ключей. Я сделал свое последнее фото и устремился обратно, маневрируя по темным коридорам.

Вбежал в воду и уверенно быстро поспешил к выходу. Товарищи молча сидели, прижавшись к стене и выключив налобники. «Черт, неужели спалились? Мы не могли ошибиться, все же было сделано гладко и тихо!». Вернувшись в наклонный ход, я услышал шепот товарищей про полицейский микроавтобус, охранников и ещё что-то. Этого было достаточно, чтобы понять – мы где-то допустили глупую и грубую ошибку и спалились.
-Мы уже думали, что тебя приняли! – донесся громкий шепот одного из товарищей. – Валим, пока все тихо!
Все, не сговариваясь, засеменили вверх, поскальзываясь на мокрой глине, покрывающей разбитые ступени. Старший выглянул в форточку – чисто. Все поочередно выбрались наверх и скрылись в густых зарослях кустарника, спешно возвращаясь домой – в небольшое подземное сооружение, где вскоре выпьют горячего чая и обсудят минувшие приключения, разберутся в своих сегодняшних ошибках, чтобы больше не допускать таковых. По плану мы должныбли посетить третье убежище, подвалы больницы и ТКК, но обстоятельства были категорически против нас. Что ж, значит в другой раз…